Дрянная девчонка

– Нет, на лифте! – возразила я.

– Я понимаю так, ваша подруга заскочила в лифт и надавила на кнопку, – стал объяснять за меня Максимович выгодную ему ситуацию. – А вы решили опередить ее на этаже с тем, чтобы разделаться…

– Я не собиралась с ней разделываться! – заявила я.

– Тогда зачем догоняли? – не унимался он.

– Хотела разобраться, почему она меня оскорбила и назвала проституткой.

– Разобраться, это значит, наказать? – зашел Максимович с другой стороны.

– Почему вы все время пытаетесь сделать из меня монстра! – возмутилась я.

– Ну, на монстра вы совсем не походите, – успокоил он.

– Это комплимент?

– Не отвлекайтесь! – попросил Максимович.

– Наташка поднялась, когда я была уже наверху, – вспоминала я. И тут меня осенило: – Кстати! Вот вам и доказательство того, что я не собиралась сводить с ней счеты! Она внизу еще лифт ждала, и мне можно было с ней поехать.

– Нет, – протянул следователь. – Это как раз указывает на вашу неприязнь к ней. Вы не захотели войти с ней в одну кабину.

– Хорошо, – сдалась я. – В общем, когда я встретила ее наверху, у нас скандал возник…

– Продолжился, – поправил Максимович.

– Пусть будет по-вашему, – снова согласилась я. – Мы продолжили ругаться. Хотя я совсем не хотела этого.

– А чего вы хотели?

– Я же говорю, хотела попасть домой, чтобы забрать банковскую карту!

– Дальше что?

– Оказалось, что она была у Наташи, – продолжила я свой рассказ. – Она вытащила ее из кармана и показала мне. Я потребовала, чтобы Наташка мне ее вернула. Еще я тогда поняла, как она узнала про мои шашни с ее Антоном.

– Так что больше способствовало конфликту, – вновь перебил Максимович, – ревность или банковская карта?

– И то и другое, – призналась я. – Наташка ревновала, а мне нужна была карта.

– Зачем?

– Я же говорю, чтобы заплатить за обучение в школе…

– А, ну да! – вспомнил Максимович. – В школе для жен богатеньких «папиков». Кстати, – спохватился он, – я ради любопытства попытался найти юридический адрес вашего заведения.

– И что? – Я насторожилась, уже предугадав ответ по его интонации.

– Не нашел.

Я не удивилась. Еще бы, кто станет афишировать такой род занятий? Конечно, все обучение подпольно. Но мне захотелось узнать его мнение на этот счет, и я спросила:

– Это хорошо или плохо?

– Скорее плохо.

– Вы считаете, что я вру?

– Нет, возможно, не врете, – успокоил он. – Просто считаю, что эта школа нелегальная и работают там шарлатаны.

– Нет, там работают не шарлатаны, – возразила я капризно.

– Вернемся к банковской карте, – попросил Максимович. – После того как вы увидели ее у вашей подруги, ссора вспыхнула с новой силой?

– Можно сказать и так, – кивнула я. – Наташка, как нашла карту, сразу поняла, кто мне ее дал.

– Кто?

– Я же вам говорила! – напомнила я. – Антон!

– Ага! – подтвердил Максимович. – Только вы фамилии его не сказали.

– Из головы вылетела, – соврала я.

А как иначе? Что он подумает, если узнает, что сидящая перед ним девушка даже не поинтересовалась, с кем спит? Мне сейчас надо строить из себя пай-девочку. Конечно, это тяжело, но кое-какие углы сгладить можно. Ведь оттого, как я смогу расположить его к себе, будет в той или иной степени зависеть вопрос моего освобождения. Если Максимович утвердится во мнении, что я шалава и лентяйка, то наверняка не станет ковырять глубже.

– Я попыталась вырвать карту из рук Наташи, – вспоминала я, – но она споткнулась и упала.

– Споткнулась и упала, – медленно повторил Максимович, записывая мои слова.

– Я попыталась помочь ей встать, – продолжила я, когда Максимович снова поднял на меня взгляд, – а она принялась кричать, будто ее убивают, и звать на помощь!

– Вот! – обрадовался он. – И соседи это подтверждают!

– Но она кричала просто так! – возмутилась я. – Мне и в голову не пришло ее бить!

– Правильно, зачем бить в коридоре, когда вы знаете, что в квартире никого нет и никто не помешает разделаться с соперницей там, – договорил он за меня собственную версию. – Вы, наверное, и утюг заранее приготовили…

От этих слов меня аж затрясло. Даже мне, человеку без соответствующего образования и опыта, было понятно, к чему он клонит…

– Дудки! – выкрикнула я.

– Ты полегче! – предостерег Максимович и покосился на адвоката.

Очкарик с безучастным видом сидел с торца стола. Почувствовав, что на него смотрят, он встрепенулся и заявил:

– Я протестую!

– Против чего? – насмешливо поинтересовался Максимович.

– Вы оскорбляете мою подзащитную, – заявил очкарик вдруг потускневшим голосом.

– Чем это? – допытывался следователь.

– Обращаетесь к ней на «ты», – объяснил он причину своего негодования.

Я разозлилась и фыркнула. Толку от этого адвоката никакого.

– Извиняюсь, – насмешливо произнес Максимович и вновь посмотрел на меня: – После этого вы ворвались в квартиру к потерпевшей…

– Я не врывалась к ней в квартиру, – возразила я. – К тому же снимали мы ее на двоих, поэтому это и моя квартира тоже.

– Хорошо, расскажите свою версию происшедшего, – соблаговолил Максимович.

– Она закрыла дверь перед моим носом.

– Она – это, простите, кто? – ерничал Максимович.

– Наташка!

– Гражданка Сальникова, – поправил он с назиданием.