Другая

Карл и остальные члены семьи пойдут с Сандрой в ресторан, он рассказывал, как это обычно происходит: выбирает ресторан она, и они отправляются в одно из лучших заведений Норрчёпинга. Я прямо вижу перед собой большой стол, забронированный на имя Карла, и как они прибывают большой, хорошо одетой группой. Сандра посещает рестораны с детства и знает, как там себя вести, умеет непринужденно беседовать с официантами, поскольку чувствует себя в высших кругах как дома. Насколько я поняла, она пару лет училась в Лундском университете – Карл иногда, не подумав, рассказывает о чем-нибудь таком, хотя я говорила, что не хочу ничего знать о его семье. Сандра явно изучала обществоведение – я ничего о подобном не знаю – какую-то программу с международной направленностью. Она наверняка из тех, кто после нескольких лет учебы за рубежом и практики в престижных местах в конечном счете получает впечатляющую должность в Министерстве иностранных дел, в ООН или в Шведском международном агентстве по развитию сотрудничества, или любую другую, но достойную и ответственную, его дочь будет свободно говорить на нескольких иностранных языках и не испытывать ни малейшего волнения, заказывая еду в ресторане. Он наверняка гордится ею. Мне хочется, чтобы мною он тоже гордился. Я хочу найти способ заставить его гордиться.

Никаких эсэмэсок сегодня вечером я не получу, в такие вечера он их не посылает. Семья будет пить к еде хорошее вино, возможно, коньяк к кофе, счет потянет на несколько тысяч крон, но тем не менее это лишь маленькая часть ее подарка, я пытаюсь представить себе, что Сандра Мальмберг желает получить на день рождения. Возможно, ей хочется одежду, дорогую сумочку. Карл наверняка участвовал в покупке подарка, он это любит и для мужчины пятидесятилетнего возраста необычайно интересуется модой. Я прямо вижу, как он дарит ей красивый пакет с дорогим, собственноручно выбранным содержимым, а выбрал он абсолютно точно, купил какую-нибудь красивую вещь, за которую она получит комплименты от своих друзей, тоже получающих от своих отцов дорогие подарки на день рождения.

Я предаюсь фантазиям о том, что его жена умерла. В краткие мгновения, пока мой мозг не ловит себя на том, что думает, тогда мне сразу становится стыдно и приходится прочищать его, смывать жуткие мысли потоком «Я не хотела!» на случай, если судьба или Бог присутствуют и читают мои мысли. Я строго говорю себе, что нельзя желать другому человеку смерти, но мысль эта все равно возвращается. Ведь достаточно было бы, чтобы она бросила его. Например, встретила бы в какой-нибудь поездке другого мужчину. Правда, трудно представить себе женщину, способную бросить Карла, чтобы кто-нибудь выиграл в сравнении с ним. Лучше всего подошла бы авария. Только чтобы его жена умерла мгновенно, даже в самых мрачных фантазиях мне не хочется, чтобы она страдала, я хочу, чтобы она просто исчезла. Хуже всего, если она заболеет, тогда ему придется о ней заботиться. Я надеюсь, что она будет здорова вплоть до дня, когда, забывшись, шагнет на проезжую часть. Нельзя желать другому человеку смерти. Автомобиль едет на большой скорости, ее ударяет в голову, даже кровь не выступает. Нельзя желать другому человеку смерти. Она умирает мгновенно. Нельзя… Потом ее просто нет.

Иногда по вечерам я вижу перед собой, как они вместе ложатся спать. На ней ночная рубашка, блестящая с красивыми кружевами; она заползает в постель рядом с ним, укладывается рядом с его телом, кладет голову ему на грудь, как это обычно делаю я. Она лежит на моем месте. Гладит его, как я, знает, как ему нравится, чтобы его ласкали. Она целует его, он отвечает на поцелуй. Он прикасается к ней, гладит ее поверх красивой блестящей ночной рубашки. Ему приятно ее ласкать.

Отвращение возрастает во мне до тех пор, пока не возникает ощущение, что я сейчас взорвусь, это меня опустошает и одновременно наполняет мраком, разъедающим меня, подобно кислоте. Мысль о его руках на ее теле возвращается, ударяет меня в сердце, точно кол. Как можно заниматься чем-то подобным, когда у тебя такая интимная близость с другим человеком? Никогда прежде мне не доводилось испытывать такой близости, как между мной и Карлом. Она кажется настолько естественной, настолько идеальной.

Потом мне кажется, будто у меня в гостиной сидит Эмили, смотрит на меня взглядом умницы-разумницы. «Ты путаешь любовь с влечением», – строго говорит она мне. Что она об этом знает? Она просто не может быть права.

Я наливаю бокал вина, быстро выпиваю половину, смотрю на себя в зеркало. Волосы торчат в разные стороны, макияжа после проведенного на работе дня почти нет, он исчезает в парах от судков, горячей воды и посудомоечной машины, лицо бледное и лоснящееся. Я даже не хорошенькая. Я – ничто. Иногда так отчетливо ощущается мое наследие – непригодность.