Читаем Другая Америка. Запад в свете духовной науки полностью

Итак, во время земной жизни Христа жил в Америке один из сильнейших черных магов, когда-либо обитавших на Земле. Апокалипсис также знает этого сильнейшего черного мага. Это тот «лжепророк», который служит Зверю — настоящему антихристу. В конце земного развития Зверь и его лжепророк будут побеждены». И был схвачен Зверь и с ним лжепророк его, совершавший знамения, которыми соблазнены были принявшие печать Зверя и поклонившиеся образу его» (Апокалипсис гл. 10). Не встречаем ли мы здесь, в Центральной Америке, его след на Земле?

Все, что совершается на одном континенте земли, независимо от дальности расстояний имеет значение для всего человечества. Это становится особенно ясно, если мы представим себе ту мощную и решительную борьбу, которую великий Солнечный Посвященный повел против сильнейшего жреца червой магии. Эта борьба продолжалась три года — с 30 до 33 года нашей эры (Третья лекция). Это как раз время от Крещения на Иордане до Голгофы, то есть как раз то время, когда Существо Христа пребывало на Земле. Когда Христос на Голгофе победил смерть, Солнечный Посвященный, которого Рудольф Штайнер называет тоже солнечным существом, одержал победу над черным магом и пригвоздил его к кресту. Имеется ли в деяниях Христа на Земле некая параллель, соответствующая этим событиям в Мексике? В двух лекциях под названием «Деяния Христа и противоборствующие силы духовных миров» мы читаем в последней лекции: «Таким образом, это больше, чем простой словесный оборот, когда говорится, что в тот момент, когда на Голгофе Кровь вытекла из ран Спасителя, Христос явился в потустороннем мире, в мире теней и заковал Аримана. Хотя влияние Аримана оставалось, его можно увидеть и во всем материалистическом мышлении человека — это влияние может быть полностью парализовано только, когда человек принимает в себя Свет Голгофы, но все же это событие стало для людей источником силы для восхождения в духовные миры».

Таким образом, победа над жрецом Аримана в Мексике совершилась в полном согласии с событиями, происходящими в Палестине. Можно почувствовать, что силы, действовавшие через Христа в течение этих трех лет, облекли также и Солнечного Посвященного в Мексике, который мог, как посвященный, постоянно иметь перед глазами деяния Христа и согласовать с ними свои действия. Именно этими силами он смог победить жреца черной магии, благодаря чему было предотвращено то омрачение, которое в случае победы черного мага с полной силой охватило бы и Европу. Влияние Аримана было в значительной мере ослаблено и удержано в Америке, поскольку оно еще могло там действовать. Вследствие этого четвертая греко-латинская культурная эпоха, равно как и наступившая затем пятая культурная эпоха, получили возможность правильного развития. Ариману отведено место действия; в недрах земли и в неорганической природе.

Что самое удивительное в этих событиях, происходивших в Америке? Кроме Мистерии Голгофы оказалось еще необходимой победа над ариманическими силами в Америке! Почему должно было это произойти также и на Западе? Разве не было достаточно деяния Христа в Палестине? К этой тайне надо подходить бережно. Может быть, много позднее она нам откроется. Но еще одно столь же важно и, может быть, еще важнее, чем сама победа над черным магом: Солнечный Посвященный своей победой над черным магом внес Христовы силы прямо в существо американского континента. Его деяние было Христовым деянием.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Афоризмы житейской мудрости
Афоризмы житейской мудрости

Немецкий философ Артур Шопенгауэр – мизантроп, один из самых известных мыслителей иррационализма; денди, увлекался мистикой, идеями Востока, философией своего соотечественника и предшественника Иммануила Канта; восхищался древними стоиками и критиковал всех своих современников; называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма».«Понятие житейской мудрости означает здесь искусство провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании. Возникает вопрос, соответствует ли человеческая жизнь понятию о таком существовании; моя философия, как известно, отвечает на этот вопрос отрицательно, следовательно, приводимые здесь рассуждения основаны до известной степени на компромиссе. Я могу припомнить только одно сочинение, написанное с подобной же целью, как предлагаемые афоризмы, а именно поучительную книгу Кардано «О пользе, какую можно извлечь из несчастий». Впрочем, мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь…»(А. Шопенгауэр)

Артур Шопенгауэр

Философия
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука