Другая Элис

Темное пятно растеклось по платью цвета морской волны, расползаясь с каждым угасающим ударом сердца. Я сделал все еще хуже.

Я встал, нависая над Долли, ненависть к ней переполняла меня… и увидел, что с ней что-то происходит. Она откинулась назад, прижав одну руку к сердцу. Под пальцами расцветало темное влажное пятно. Отняв от него руку, она подняла ее – с пальцев капало что-то черное.

Не кровь. Чернила.

За моей спиной раздался стон. Я резко обернулся и закричал.

Флейтист и Цыганка лежали на полу, бок о бок, между ними растекалась черная лужа. Губы Цыганки безмолвно шевелились, одной рукой она держалась за Флейтиста. Другая рука трепетала на груди, теребя карман, странным образом отделяющийся от шерстяного кардигана Элис. Он отслаивался, как будто его аккуратно срезали, а на оборотной стороне виднелись слова, черные на белом – как на бумаге. Флейтист повернулся, его лицо было серым. Он положил руку на сердце Цыганки, словно пытался залатать рану. Раздался сухой, глухой звук, как будто рвали бумагу.

Флейтист закашлялся, разбрызгивая капли чернил. Разлетаясь в воздухе, они мельчайшим туманом оседали на лице Цыганки.

– Держись, Цыганочка, – прошептал он. – Ты так легко от меня не избавишься.

Они умирали.

– Нет! – выкрикнул я.

Должен был быть выход… История Элис не могла закончиться вот так. Элис не могла так закончить! Но, взглянув на белое, обескровленное лицо сестры, я понял, что теряю ее.

Я помчался на кухню, нашел овощной ножик, разрезал связывавшие Рамона веревки и принялся трясти.

– Очнитесь, – молил я. – Рамон, нам нужна помощь!

Проблеск сознания мелькнул в его глазах, попытка прийти в себя…

– Элис… – пробормотал он, стараясь подняться на колени, но снова рухнул без чувств.

Кинувшись назад, к Элис, я споткнулся о свой раскрытый рюкзак. Из него вылетело почти все, карты судьбы рассыпались по полу. Одна упала у моих ног: черная кошка.

Девять жизней.

Меня осенило: их все еще можно спасти. Я открыл рот, готовый произнести ответ на загадку… и замер, увидев, что Долли, задыхаясь, поднимается. Только тут я заметил, что Табита тоже едва шевелится, ее мокрая шерсть пропитана чернилами.

– Ты готова, Табби? – Долли скривилась, ее зубы окрасились черным. Она окинула взглядом Элис, затем Флейтиста и Цыганку. Но у нее – не как у них – на лице не отражались ни потрясение, ни безнадежность. Только торжество. – Сделай это сейчас. Спаси нас.

В одно мгновение я понял все.

– Ты знала, что это случится, – прошептал я. – Знала, убивая Элис, что никто из вас не останется в живых. Что вы существуете только до тех пор, пока есть Элис.

– Почти так, – Долли потянулась к кошке. – Я думала, что, возможно, вместе с ней умрет только один – тот, кто это сделает. Вот почему я пыталась убедить Цыганку прикончить ее, хотя я догадывалась… догадывалась, что это может… не сработать. – Она поморщилась и, помолчав, продолжила: – Но я приготовилась к этому и к тому, как спасти себя. Я победила, Цыганка.

Она повернулась к кошке:

– Чего ты ждешь?

Табита с жалким видом встала на лапы. Взгляд ее золотистых глаз, смотревших на меня, обжигал. Она склонила голову:

– Прости меня.

Судорога пронзила кошачье тельце, сотрясая конечности как электрический ток. Когда все затихло, показалось, что ей уже легче стоять, хотя было ясно, что она еще слаба. Она спасла себя, израсходовав жизнь. Теперь она посмотрела на Долли, и ее снова охватила судорога, на этот раз более сильная.

Долли медленно села и потрогала разрезанную ткань у себя на груди. На моих глазах все ее раны затягивались. Еще одна жизнь Табиты была потрачена зря.

– Хвост! – закричал я.

Глаза Долли расширились.

– Нет, – прошептала она в ужасе, – нет, ты не можешь…

– Ответ на загадку – хвост, – повторил я Табите. – А значит, теперь я твой новый хозяин.

– Остановись! – простонала Долли, но еще до того, как слово слетело с ее губ, кошка придвинулась ко мне. Долли снова дернулась к ножу, но была еще слишком слаба. Опередив ее, я схватил нож, взбежал по ступенькам и, размахнувшись, швырнул в воду.

– Ты надоедливый маленький мозгляк! – прошипела Долли. – Я убью вас всех голыми руками, как только восстановлю силы. – Изрыгая проклятия, она завалилась назад, на подушки.

– Табита! – крикнул я. – Спаси их! Спаси их всех: Элис, Цыганку и Флейтиста. Быстрее! Они почти исчезли!

Лодка сильно раскачивалась, и при каждом крене до моих ушей доносился странный звук. Не то чтобы скрип, а потрескивание. Как будто скручивают бумагу.

Что-то капнуло на меня сверху. Подняв глаза, я увидел, что крыша лодки стала всего лишь бумагой, с которой текли чернила. Я присел на корточки рядом с Цыганкой и Флейтистом и коснулся их лиц. Их кожа потрескивала под моими пальцами, белая, полупрозрачная, с черными полосами. Слова бежали под ней, просвечивая, как вены. Я отвернулся, не в силах смотреть. Сейчас они оба были более настоящими, чем когда-либо.

Я шагнул к Элис, едва не поскользнувшись на картах судьбы. История Элис, смешение образов, собранных воедино: веретено прялки, Крысолов с флейтой, черная кошка…