Другая Элис

Остановившись у прилавка, где продавались простые, ничем не украшенные маленькие соломенные куклы, я дал ей еще немножко. Рядом на столах, в основном занятых детьми, стояли баночки с красками, клеем, лежали обрезки ткани. Я смотрел, как маленькие пальчики, липкие от клея, прилаживают к куклам бусины и сбившиеся нитки, что-то подкрашивают. Глядя на это, я понял, что нужно сделать. Мои руки дрожали от волнения, я вытащил немного мелочи и заплатил за соломенную куклу.

Я собирался вызвать Элис.

– Для чего это? – спросила Табита, ее теплое дыхание коснулось моей щеки. Пахну́ло сахарной ватой и рыбой.

Я сморщил нос:

– Для Призыва. Идея такая: ты делаешь Подобие – куклу, похожую на того, с кем хочешь поговорить. Подобия кладут в костер и произносят магические слова. Если это сработает, человек призовется, придет к тебе и ты сможешь задать ему вопрос. Только один вопрос.

– А почему бы не спросить самого человека? – осведомилась кошка. – Или не написать письмо? Разве это не проще?

– Нет, если человек умер или ты не знаешь, где он находится, – ответил я.

– О, понятно, – сказала Табита. – Тогда это имеет смысл. Кого ты хочешь вызвать?

– Мою сестру Элис. Ну, если она не появится до сегодняшнего вечера.

– По-моему, все эти соломенные куколки выглядят одинаково. Как ты сделаешь, чтобы она была похожа на твою сестру?

– Это будет не Элис, – сказал я. – Это для маскировки. Я не могу позволить маме узнать, что Элис пропала, поэтому придется соорудить одно Подобие понарошку. А еще одно – настоящее.

– Хитро́, – одобрила Табита и зевнула, сверкнув зубами. Я снова уловил неприятный запах. – А что, если спрашивать нечего? Что, если просто захотелось поболтать?

– Не знаю, – я задумался. – Интересная мысль.

Что произойдет, если вместо того, чтобы задать вопрос, я просто позволю Элис говорить? Может ли она без моего вопроса сказать то, что мне нужно узнать? Стоило попытаться.

– Если это вообще работает, – пробормотал я себе под нос.

– Конечно, работает, – сказала Табита. – Если бы все эти старые обычаи когда-то не сработали, они не существовали бы до сих пор. Исчезли бы и забылись.

– Раньше никогда не получалось.

– Может быть, ты недостаточно этого хотел.

– Или недостаточно в это верил, – сказал я. – Но после всего сегодняшнего остается только поверить.

Потому что теперь я знал, что магия реальна.

Мы проталкивались через толпу, двигаясь навстречу людям, идущим на Ратушную площадь. Я охнул, когда чей-то локоть воткнулся мне в ребра, и пошатнулся, когда кто-то сбоку налетел на меня. Мой рюкзак бухнулся на землю, и я чуть не упал, споткнувшись об него. Табита соскользнула с моих рук, аккуратно приземлившись на все четыре лапы и задрав хвост.

– Не извиняйся, ладно? – прошипела она, свирепо глядя на парня, который пронесся мимо.

Я бросил на нее предупреждающий взгляд, но парень, оглянувшись, не обратил внимания на кошку, а вместо этого уставился на меня и пробормотал:

– Виноват.

Он выглядел немного старше Элис – наверное, лет восемнадцать; блестящие черные волосы, длинная челка, падающая на лицо. Глаза темные и озорные, усмешка на тонких губах.

– Сразу видно, каким виноватым он себя чувствует, правда? – сказал я, когда парня поглотила толпа. Табита брезгливо встряхнулась и сердито пошла передо мной, черный силуэт в угасающем свете. Чем ближе мы были к дому, тем безлюднее становились улицы, и, хоть я ничего не замечал, когда оглядывался, я не мог избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Теперь, когда вокруг не кипела городская суета, я чувствовал это острее. Долли, кем бы она ни была, напугала меня.

Мама спала перед телевизором, когда мы пришли домой, и ни о чем не догадалась, проснувшись и обнаружив, что я сижу в своей комнате с разбросанным по полу содержимым коробок для рукоделия.

– Почему ты меня не разбудил? – Она стояла в двери, глядя на меня затуманенными глазами и зевая. – Я проспала несколько часов.

– Я пробовал, – соврал я и приклеил еще лоскуток к соломенной фигурке, которая лежала у меня на коленях. – Ты всхрапнула и повернулась на другой бок.

– Ох, – мама порозовела. – Кого ты делаешь?

– Питера Пэна, – ответил я, возможно, слишком поспешно. По дороге домой у меня было время подумать о подменном Подобии.

– Питера Пэна? – озадаченно повторила мама. – Но он же вымышленный. Из книжки.

Я пожал плечами:

– Не важно. Если магия достаточно сильна, то получится.

– Наверное, да, – сказала мама. – О чем ты его спросишь, если выйдет?

– Не возьмет ли он меня на остров Неверленд, чтобы мне не пришлось взрослеть.

Мама улыбнулась.

– Звучит прекрасно. – Она перешагнула через клубок шерсти и поцеловала меня в лоб. – Иногда и мне этого хочется.

– Чтобы не пришлось взрослеть?

– И это тоже. Но больше, чтобы тебе не нужно было взрослеть, тебе и Элис. Чтобы ты мог оставаться таким, всегда верящим в волшебство.

– А ты веришь в волшебство, мам?

Ее улыбка немного померкла.

– Когда-то верила. Но больше нет.

– Может быть, стоит попробовать?

– Может быть, и попробую. – Она взъерошила мне волосы. – Это хорошая мысль – герои книг оживают. Элис бы понравилось.