Другая история. Сексуально-гендерное диссидентство в революционной России

Признаки пассивного мужеложства в перечне Тарновского мало чем отличались от тех, что указал Мержеевский, но они были снабжены более точными анатомическими деталями. Осмотрев двадцать три «продажных кинеда», Тарновский обнаружил, что самым верным свидетельством пассивного мужеложства была «слабость мышцы сфинктера». Это мог обнаружить любой врач без «специальной подготовки». Тарновский был убежден, что список деформаций пениса активного «педераста», который Тардьё считал пригодным для выявления специфической половой практики, на самом деле был свидетельством дегенерации[338].

Хотя Тарновский и сотрудничал с полицией в качестве врача в деле идентификации педерастов для судов, как врач он пришел к выводу, что чаще сталкивался с проявлениями врожденных заболеваний, нежели с приобретенным пороком, что можно было определить усилиями психиатрии, а не судебной медицины. На главный вопрос венеролога: «[с] чем мы имеем дело – с врожденным недостатком, болезнью или порочною привычкою?» – нельзя было ответить, сведя все лишь к поискам признаков мужеложства[339]. Они были лишь одним из путей к судебно-медицинскому заключению, поскольку не все «педерасты» были одинаковы. В первую очередь, надо было понять, «с каким видом педерастии имеем мы дело». Своих читателей (профессиональную аудиторию) Тарновский снабдил детальным перечнем, позволявшим врачу различать злонамеренных и безвинных педерастов. Эти критерии показывают, что Тарновский делал выбор скорее в пользу психиатрии, чем анатомии.

Первым шагом был поиск следов мужеложства в анусе. Если таковые обнаруживались и пациент был молодой юноша, врачу следовало искать физические признаки дегенерации или психической девиации, свидетельствующие, что перед ним «психопатический субъект». Такие юноши являлись «врожденными педерастами» и не подлежали уголовному преследованию. По мнению Тарновского, они были склонны к пассивным анальным сношениям и находили половой акт с женщиной невозможным. «Здоровых» молодых людей без признаков дегенерации или умственной отсталости следовало рассматривать как «педерастов приобретенных». Это можно было подтвердить тем, что юноша играл как активную, так и пассивную роль в сношении и в то же время мог «иметь нормальныя сообщения с женщинами». Редкие случаи «врожденной активной педерастии» можно было распознать по признакам дегенерации (психические девиации, «ненормальное развитие наружных половых частей»), а также по ненависти к женщинам (в отличие от простой индифферентности, наблюдавшейся у пассивных пациентов)[340].

Если при обследовании юношей можно было ограничиться соматическими признаками, то применительно к взрослым Тарновский предпочитал использовать психиатрический подход. «Нужно близко знать человека», чтобы выяснить разницу между тем, каким он был раньше и каким предстал ныне. Решающее значение имела полнота биографии:

Если исследованию подвергается взрослый мужчина, то вопрос значительно усложняется. Тщательно собранныя данныя относительно наследственности, самый подробный анамнез, шаг за шагом прослеженная жизнь человека, особенно в период половой зрелости, рядом с всесторонним исследованием физики и психики испытуемаго помогут решить, имеем ли мы дело с врожденным или приобретенным извращением половаго влечения[341].

Следовало изучить обстоятельства преступления, чтобы исключить вероятность «наиболее опасного и наименее наказуемого» варианта – «периодического педераста», при котором агрессивные припадки сексуального расстройства, вызванные болезнью, омрачали во всем остальном спокойное существование. Если в истории пациента были дегенеративная наследственность, эпилепсия, прогрессивный паралич, старческий маразм, то это могло служить оправдывающим фактором для взрослого «педераста». «Только отрицание всех упомянутых болезненных состояний <…> позволит с вероятием заключить о порочности, нравственной испорченности и вполне наказуемом сознательном, добровольном разврате испытуемаго субъекта»[342].