Другая материя

«Зачем тебе это? – удивлялась мама. – Ты больше на дорогу потратишь, чем эта машинка стоит. А Егор даже и не заметил потери. Давай мы ему на avito новый большой набор машинок купим, я как раз присмотрела». Я колебалась, на сердце скребли кошки. Понятно было, что забирать машинку – глупо, но не забрать отчего-то казалось каким-то предательством. Почему – сама не знаю. «Это – вещь Егора, – думала я. – Он потерял – я верну». «Ему не нужна эта машинка, он уже забыл про неё, ты купишь ему другие – гораздо лучше», – говорил голос разума. «Надо вернуть машинку, – требовало сердце, – если её не вернуть – водитель её просто выбросит. И для меня, когда я была ребёнком, никто бы никогда не поехал на другой конец города за маленькой игрушкой, – а я хочу это сделать для Егора. Вдруг он вспомнит про неё – а её нет. А я привезу её – и она будет». Как-то так я, похоже, и понимаю любовь: как что-то такое глупое, нелепое и жертвенное, вопреки всему. Когда ты берёшь и вопреки всем разумным доводам едешь на другой конец города, чтобы привезти любимому существу его машинку, которая, может быть, ему даже не нужна. Должно быть в любви что-то иррациональное, нелепое, тупое и слепое, вздорное и абсурдное. Меня так никто не любит, а во мне это есть – всегда, когда я люблю. И ещё один момент: какие-то глубокие и навечно пораненные слои моей души задела эта история – слои, касающиеся брошенных, выброшенных игрушек. Может, дело в том, что все мои игрушки мама с дедушкой когда-то втайне от меня вынесли на помойку, решив, что они мне больше не нужны. Я до сих пор иногда плачу по ночам, когда вспоминаю об этом. И вот этот образ – выброшенной игрушки, – мне плохо от этого. Какой-то долг и вина перед детством: брошенных игрушек не должно быть. Не должно быть брошенных игрушек. Брошенных животных. Брошенных детей. Брошенных стариков. Никто не должен быть брошен. Даже маленькая синяя машинка.

«Верни машинку, – требовало сердце, – все эти доводы разума: что это глупо, бессмысленно, не нужно, сложно, что он о ней и не вспомнит, что можно подарить другие, лучшие, – это просто оправдания предательства. Именно на них строится целый мир равнодушия и зла, мир, в котором от рождения, как в пустыне, одиноко кричит сердце. Это мир, в котором умирает душа. Твоя душа. В котором предстоит прожить жизнь твоему сыну. Его душе. Верни машинку, верни машинку! Ради этого люди принимали мученическую смерть. Ради этого умерщвляли плоть. Ради этого принимали постриг. А тебе-то всего и требуется – доехать до метро “Ладожская”. Это вопрос жизни и смерти, верни машинку! Верни машинку! Верни машинку!» Так орало моё полубезумное сердце.

Зачем я так подробно рассказываю про синюю машинку? Чтобы вы поняли, что это значит: забрать и не забрать синюю машинку. Чтобы на примере такой ничтожной мелочи вы поняли, что вообще могут значить вещи и ситуации. Ведь, я подумала, люди, даже лучшие, часто не понимают, что они делают. Не ведают, что творят. Мама с дедушкой не ведали, что творили, когда выбросили мои игрушки. Все те люди, которые меня ранили и предавали, – они не ведали, что причинили моему сердцу. И я хочу об этом рассказать просто на примере синей машинки. Если вы поймёте, почему это предательство – не забрать синюю машинку, вы поймёте и всё остальное. Вы поймёте, где вы совершали предательства. Вы будете узнавать эти доводы разума: когда они возникают, всегда идёт речь о предательстве. И тот, кто причинил мне боль, если он поймёт, что для меня значила эта синяя машинка и почему мне было так важно её забрать, – он поймёт и всё остальное, он поймёт, что́ он мне сделал. И тогда он поймёт вообще всё. Так орало моё полубезумное сердце.

Но я ещё долго колебалась. Я позвонила Гоше в Москву посоветоваться, и он сказал, что совсем необязательно мне ехать забирать эту машинку. Я позвонила водителю, чтобы отменить нашу встречу, но он не взял трубку. Тогда я всё-таки вышла из дома и направилась к метро и всё время сомневалась, как поступить правильно. У метро я зашла в фаст-фуд, взяла кофе и снова попыталась позвонить водителю, но он не брал трубку. Тогда я написала ему смс-ку: «Виталий, до вас не дозвониться. Меня всё-таки отговорили забирать машинку. Отменяем встречу. Всего доброго!» – перечитала её, не смогла отправить и стёрла. Села в метро и проехала две станции. Подумала: «Что же я делаю! Что за хернёй занимаюсь!» Снова набрала эту смс-ку, отправила ему, вышла из вагона и поехала обратно. Тут водитель перезвонил мне и сказал: «Я оставил для вас машинку у знакомых в магазине аксессуаров для мобильных телефонов у метро “Ладожская”. Хотите – забирайте, хотите – нет». Я снова вышла из вагона и всё-таки поехала на «Ладожскую».