Другая материя

Однажды мы решили завести сразу двух котов. Я хотела мейн-куна, а мама хотела шотландского вислоухого. Шотландского голубого котёнка – Мусика – мы купили у нормальной заводчицы, а вот с мейн-куном вышла нехорошая история. Мейн-куны стоят дорого, и мама нашла в интернете объявление от некой заводчицы, что она продаёт котёнка мейн-куна дешевле, потому что у неё произошла внеплановая вязка.

Мы поехали к ней на квартиру, и она продала нам малюсенького котёнка. Мы были удивлены, почему он такой маленький, но подумали по наивности, что так и надо, тем более что по квартире бегали большие мейн-куны, а якобы «мать» этого котёнка, огромная мейн-кунша, почему-то сидела в клетке. Сама «заводчица» была пожилой мутной тёткой, похожей на цыганку.

В общем, нас обманули. Котёнок этот, как нам потом сказали в клинике, никакого отношения к мейн-кунам не имел. Скорее всего, он был взят у коробочников и первые дни своей жизни провёл в ужасных условиях. Это был маленький несчастный беспородный котёнок, и он был болен чумкой. Я полюбила этого котёнка, спала с ним, ласкала его, мне не было никакого дела, мейн-кун он или нет. Но Кшиштофу становилось всё хуже. Мы сделали для него всё что могли: возили на капельницы и уколы, провели три переливания крови. Маленький комочек, он прожил совсем недолго и очень страдал. Он так и умер у меня на кровати, где всё время спал. Но он успел за свою короткую, малюсенькую жизнь побыть любимым.

Мы с Денисом похоронили его на пустыре на краю парка, в болотце, среди топких кочек и талого льда. В его «гробик»-коробку мы положили игрушечных мышек, камень, который Денис привёз из самого сердца Евразии, засушенные эдельвейсы с Алтая, которые я когда-то привезла для Дениса. Саму эту коробку мы завернули в светло-коричневый, цвета кофе с молоком, старый свитер Дениса – в котором он был, когда я впервые его увидела, и который носил постоянно, когда у нас всё начиналось. Когда мама в очередной раз позвонила мошеннице- «заводчице» и рассказала, что у нас произошло, та просто обхамила маму и повесила трубку.

Оказалось, что Кшиштоф заразил чумкой второго котёнка, Мусика. Но Мусик был благополучным, крупным и крепким котёнком, и ему ещё у заводчицы делали какую-то специальную профилактику, благодаря чему он легко перенёс болезнь и поправился. Однако мы не знали о том, что, видимо, от Кшиштофа он получил коронавирус, который может долго спать в организме кошки, но, если просыпается, вызывает вирусный перитонит, от которого кошка неизбежно умирает. Мусик умер от этого вирусного перитонита через шесть лет, но для него это были хорошие шесть лет, и он принёс нам много радости. Денис похоронил его там же, на краю парка.

Мусик умел стоять на задних лапках, каждое лето ездил на дачу и любил спать в поленнице на участке, в кровати он спал всегда в ногах, а у лица не мог, почему-то всегда уходил. Он был беззаветно добрым и счастливым котом, и самые близкие отношения у него были с моей мамой, она была его главной хозяйкой. А про повадки Кшиштофа мы не так много успели понять, потому что он очень быстро заболел и стал только лежать комочком, но за те несколько дней, которые были у нас до этого, он показал себя игривым и немножко хищным маленьким рысёнком: во время игр ласково кусал руки и запрыгивал мне на спину, как будто рысь с дерева. Пусть по крови он и не был мейн-куном, этот маленький дворовый котёнок, взятый у мошенников-коробочников, но по духу он был самый настоящий мейн-кун. Может быть, жить недолго, но успеть побыть любимым – это более наполненная, более истинная жизнь, чем прожить долго, но никому не нужным. Спите, котята.

На катке

Я пришла вечером домой, и мне передали, что звонил какой-то старшеклассник. Потом он позвонил ещё раз. «Скоро будет школьная дискотека. У тебя, наверное, много хорошей музыки. Может, принесёшь какие-нибудь кассеты?» Было ясно, что это подкат.

Себя этот парень в телефонном разговоре тоже описал: «Ты меня, наверное, видела. Я друг такого-то (назвал самого популярного парня школы, которого я, кстати, не знала, и меня потом просветили подруги). У меня сумка такой-то фирмы, куртка такой-то фирмы, футболка такой-то фирмы. Как, неужели ты меня не знаешь?»

На следующий день, сияя голливудской улыбкой, он встретил меня в школьном вестибюле. Подруги говорили мне, что я счастливица, что на меня обратил внимание один из самых крутых парней школы. А мне совсем и не хотелось с ним встречаться – не моё, я это сразу поняла. Я немного растерянно принимала его ухаживания, не то чтобы я однозначно решила его отвергнуть – я хотела посмотреть, как оно пойдёт, но понимала, что притяжения у меня к этому парню нет, хотя мне и лестно, что он обратил на меня внимание.