Другая школа 2. Образование – не система, а люди

«Когда меня раздражают дети, я должна понять, почему это происходит, – говорит Серазетдинова. – Например, поначалу детям очень не нравилось, что я часто повторяла: «Думайте, о чем здесь говорится» – и тем самым заставляла их приходить к своим заключениям. Нам неудобно думать, у нас от мыслительного процесса все болит и чешется. Вспомните, в какой позе сидит роденовский мыслитель, – он опирается правой рукой о левую ногу. Это ведь жутко неудобно. Десятиклассники требовали: «Анастасия Николаевна, дайте нам конкретные факты!» Когда у тебя еще нет собственной базы, у тебя формируется потребительская модель обучения: тебе дают, ты запоминаешь. И тогда я говорила детям: «Я вам для чего здесь? Для фактов есть «Википедия». Потому что хороший учитель – это человек, который способен увидеть талант и вытащить его из тебя. Он знает что-то о твоих способностях, чего ты пока не знаешь сам».

Последний случай, когда Серазетдинову раздражали дети, произошел за день до нашего разговора. Анастасия заменяла урок у другого преподавателя и рассказывала детям про историю искусств. С первых минут было понятно, что предмет детям не близок. «Я и так пробую, и так – и каждый раз чувствую сопротивление, – говорит Настя. – Тогда я не выдержала и спросила: «Что происходит?» «Нам это искусство на фиг не нужно», – лаконично объяснили дети. Я сказала: «Не нужно искусство? Ну давайте поймем почему». – «Скучно!» – «Прекрасно! Вторая причина?» И потихоньку мы начали составлять список, рассуждать, а закончили «Меланхолией» Дюрера и способами постижения мира через живопись. А еще вердиктом: нам скучно и не нравится не потому, что мы чего-то не понимаем, а потому, что нам не хватает знаний. Все с этим согласились и ушли».

Разговор с Анастасией Серазетдиновой

Серазетдинова сравнивает учителя не только с актером, но и с врачом: и тот и другой встречается с человеком, чтобы ему помочь. Поэтому и для работы с ребенком есть два способа – либо вычитать, либо прибавлять. «Первый способ очень удобный: ты говоришь, где плохо, а потом выставляешь оценку, – говорит Настя. – Другой – ты говоришь, где здорово, а потом выставляешь оценку». «А если совсем не здорово?» – спрашиваю я. «Ты как учитель должен найти хотя бы одну хорошую вещь, – говорит Серазетдинова. – Обычно мы вычитаем из придуманного нами или другими людьми идеала. А можно считать, что за эту работу ты в плюсе на столько-то баллов. У меня есть такой прием: я выделяю весь текст серым, а классные моменты выделяю ярким. То есть то, что ты написал в целом, – не очень, а вот тут – просто супер. И чем больше яркого, тем круче». У школьников Анастасии Серазетдиновой всегда есть возможность улучшить результат: дети сдают работы в файле Word, получая обратно правки в режиме комментариев. «У каждого из нас в жизни есть возможность в любой момент изменить ситуацию – ну, если, конечно, вы не работаете нейрохирургом, – говорит Настя. – Так и тут: у школьников всегда будет возможность изменить оценку, если они этого захотят. Они учатся ошибаться и не остаются в одиночестве. Ведь обычно учитель просто отмечает то, что плохо».