Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие

«Привязанность Вацлава к Сергею Павловичу становилась все сильнее. Они были полными единомышленниками в вопросах искусства. Вацлав более чем охотно позволял себе быть мягким воском в руках Дягилева. Преданный ученик, он повсюду следовал за учителем до того момента, когда почувствовал, что больше в нем не нуждается, что перерос его (грубая ошибка обоих — его и Ромолы. — Л. К.). Он безоговорочно принимал его убеждения, его стиль жизни, полностью подпав под его влияние. Дягилев в свою очередь лелеял и баловал Вацлава, как мог, всемерно стараясь привязать к себе. Страстная любовь Дягилева к Нижинскому как к другу превосходила даже его безграничное восхищение им как танцовщиком. Они были неразлучны. Моменты раздражения и скуки, встречающиеся в подобных отношениях, никогда не наступали у них, поскольку оба были поглощены общей работой (как видим, не совсем так. — Л. К.).

В сущности от Вацлава и не требовалось самопожертвования, чтобы сделаться любовником Сергея Павловича (снова передержка: он был им с самого начала. — Л. К.)… Интимные отношения с Дягилевым являлись просто доказательством его преданности и восхищения Сергеем Павловичем, выраженные тем способом, который доставлял Дягилеву наибольшую радость. В ранние годы их дружбы Нижинский был убежден, что взгляды Сергея Павловича на любовь единственно верные» (Нижинская Р. 1996: 48, 65).

Но описанные в Дневнике эпизоды — это были ростки разлада, которые могут объяснить, почему Нижинский так легко поддался искушению порвать свою зависимость от Дягилева.

7. Брак

В 1913 г. Дягилев заключил очень выгодный контракт на поездку труппы в Южную Америку, но сам с ними на корабле не отправился: он панически боялся воды. Зато с труппой отправилась Ромола фон Пульски. Это была дочь венгерского аристократа польского происхождения. Ее прадед служил у Кошута, дядя был министром иностранных дел Австро-Венгрии (во время войны!), отец был крестником Гарибальди и основал Национальную галерею Венгрии, но из-за финансовых неурядиц застрелился. Мать ее Эмилия Маркуш считалась первой драматической актрисой Венгрии.

Побывав на спектакле с участием Нижинского в Будапеште в 1910 г… Ромола сразу же влюбилась в него и решила во что бы то ни стало женить его на себе. Она отправилась к Дягилеву и упросила его взять ее в ученицы в балетную студию. Поскольку она была аристократкой и дочерью самой знаменитой актрисы Венгрии, Дягилев согласился. Оказавшись в труппе. Ромола выходила из себя, стараясь обратить на себя внимание Нижинского, но тщетно. Она мчалась обедать туда же, где обедали Дягилев с Нижинским, вертелась перед ними, заговаривала с Нижинским, но он не понимал по-французски, а она не знала ни слова ни по-русски, ни по-польски.

Еще одна балерина, маленькая Мириам (Мими) Рамберг, тоже была влюблена в Нижинского, и приставленный к нему слуга Дягилева Василий Зуйков считал ее опасной. Как вспоминает Рамберг, «мы не могли репетировать и 20 минут без того, чтобы Василий не заходил со словами: «Вацлав Фомич, вы бы лучше открыли окошко. Очень душно здесь, это нехорошо для вас»… Но полчаса спустя он заходил снова и говорил: «Вацлав Фомич, знаете, я думаю, сейчас сквозняки, лучше бы вам закрыть окно». Он явно шпионил за нами, хотя шпионить было незачем, потому что как на женщину Нижинский не обращал на меня ни малейшего внимания… (Buckle 1979: 246). А Ромолу в расчет не принимали.

Когда труппа отправилась без Дягилева в Америку, Ромола решила, что ее час настал.