Другие ноты

Синкопа – смещение ритмической опоры в музыке с сильной доли такта на слабую. Несовпадение ритмического акцента с метрическим. Синкопы являются очень важным выразительным средством для ритма. Нота взята на слабой доле и продолжает звучать на сильной. Предваряющие синкопы встречаются у Шумана, например. Так называемые предвестники – симптомы синкопе, которые предшествуют потере сознания: дурнота, туман перед глазами, шум в ушах, суетливая, дрожащая беспомощность, как тремоло у верхнего порожка. Внутритактовые синкопы – их название говорит само за себя, иными словами, мышечный тонус снижается, человек оседает, потом падает. Часто ритмику можно подчинить свободной фразировке мелодии, а вот синкопы хорошо подчеркивать педалью. К слову, только этому инструменту так повезло, знаете ли, благодаря педали сильнее звучат обертоны, передается смещение гармонии, развивается воображение. Музыке педаль нужна для создания красок, как картине яркие пятна. Мне нравится педалировать, иногда я излишне увлекаюсь. Я вообще склонна увлекаться. Синкопа ломает равномерный ритм, падающий человек может удариться или что-нибудь сломать. Одна молодая девушка так сломала челюсть и лишилась зубов. Важно понимать, что если есть возможность присесть или выйти на свежий воздух, то не стоит педалировать ситуацию. Непосредственно синкопальное состояние длится от нескольких секунд до нескольких минут. В это время человек лежит неподвижно. Наблюдаются бледность кожных покровов, холодный пот, поверхностное дыхание, низкое артериальное давление. Для импровизации в любой тональности нужна пульсация, можно просто попытаться отбивать ритм ногой. Нельзя подниматься быстро, в постсинкопальном периоде человек ощущает слабость, разбитость, головокружение. Запаздывающие синкопы встречаются у Рахманинова. Междутактовые синкопы записывают двумя нотами, связывая их лигой через тактовую черту. Я заметила, кардиограмма на бумаге очень похожа на партитуру, и бумага для нее тоже нужна особенная. Диаграммная лента. Междолевые синкопы перекрываются звучанием друг друга. В междолевых перегородках – накопление жидкости, это скверно. Я правильно понимаю, что аритмия – это тоже смещение ритмической опоры – только в сердце? Значит, мои головокружения отсюда. Это самые очевидные примеры. Данные анамнеза, сердечные патологии, в стадии декомпенсации, нарушение кровотока, общая слабость организма, наличие шума в сердце, принимать лекарства, применять меры.

Синкопе – потеря сознания, вызванная преходящим ухудшением кровоснабжения головного мозга, сопровождающаяся падением человека.

– Как давно и как часто вы падаете в обморок?

62

– Привет… Узнала?

Она хотела сказать: нет, но сказала правду. Успела удивиться – и этому голосу, и себе. Констатировала факт, что способна удивляться.

– Как хорошо, что ты ответила… В смысле, я хотел сказать… Я вообще не надеялся, что у тебя прежний номер. В смысле, я надеялся. Очень. Короче, я все знаю. И не буду говорить каких-то пустых слов, я не мастер, ты в курсе. Просто хочу тебе помочь. Позволь мне помочь.

Он звонил с улицы, она отчетливо слышала шум проезжающих машин. Почему-то это показалось важным. Наверное, она уже скучала по большому городу.

– Откуда ты знаешь? Странно это все. Мне не нужна помощь.

– Я так не думаю. То есть, конечно, чем уж тут поможешь. Но мы могли бы встретиться. И на берегу решить – что делать. Пожалуйста. Я очень тебя прошу. Как ты себя чувствуешь?

– Не спрашивай, как я себя чувствую, я никогда не знаю, что ответить. У тебя же есть кто-то. Кажется…

– Нет, ты думаешь… Нет, ты не думай!

Он засмеялся. Так невпопад, как всегда.

– Были у меня отношения… Довольно долго. Но мы расстались. Ничего серьезного.

Его голос пропадал, отзывался неравномерными волнами, это нервировало, сказанное казалось необязательным и пустым.

– У меня нет времени, извини. Желания и сил, если честно, тоже нет.

– Это не страшно. Я не отниму много времени. Ладно. Черт. Скажу как есть. Я переживаю за тебя. Нет, не так. Я боюсь за тебя.

– Не бойся. Я слишком труслива для того, чтобы покончить с собой, если ты об этом. Ни на что мне не решиться. Ни на повешение, ни на прыжки в апрельскую воду, ни на сиганья с крыши. У меня неистребимая ненависть к таблеткам, а на оружие требуются разрешение и лицензия.

– Ты шутишь… Это хорошо, что ты шутишь. Твой знаменитый черный юмор…

– Если у тебя всё…

– Погоди, нет, не всё. Как тебя можно найти?

– Давай я как-нибудь потом сама позвоню, хорошо? И спасибо тебе.

– За что?

– За память.

9