Другие. Сборник рассказов

– А, Корастылев! – закричал шеф, обрадованный тем, что может наорать хоть на одного представителя администрации. – Мне нужен капитан, черт бы его побрал!

– Капитан сбежал на спасительной капсуле, – тихо отвечал лейтенант.

– Ага, – замешкал на секунду шеф, но быстро вернул себе прежний разгневанный настрой. – Может, ты мне объяснишь, почему моя команда лучших поваров должна работать, истекая потом? Вы здесь думаете, что соленый пот хорошая приправа для моих блюд? Не думаю, что гости оценят это.

– Спокойствие, мне нужно попасть на мостик, – ответил лейтенант, силясь сохранить равнодушие.

– Ну удачи, мальчик! – шеф расхохотался. – Эта дверь заперта наглухо.

Корастылев не стал ничего объяснять. Он вскрыл панель управления, выдернул провода, отыскал рычаг и открыл двери вручную. На мостике было пусто. На огромном экране пульсировала предупреждающая надпись. На другом экране цифры производили отсчет времени.

– Что? Что всё это значит? – завопил шеф-повар. – Что они отсчитывают? Корастылев, ты разбираешься в этом?

Лейтенант не отвечал. Он прошел вглубь мостика и замер в ужасе. Перед ним раскинулись бездыханные тела его коллег. Но что же здесь произошло?

Корастылев вернул себе самообладание и сел за главный компьютер. Необходимо было запустить двигатели, чтобы не допустить падения платформы в эпицентр назревавшего ядерного взрыва. Программа отказывалась выполнять команды, но лейтенант не терял уверенности в своих силах и знаниях.

Тем временем шеф-повар посчитал своей обязанностью произвести обыск на мостике. Он вытряхивал все полки и шкафы, роняя личные вещи умерших сотрудников администрации на пол, и добрался до сейфа. Дверца оказалась не заперта, и шеф выудил оттуда несколько бумаг. Он прочел их и замер, в ужасе глядя на последние слова печатного текса.

– Можешь не стараться, – потухшим голосом произнёс шеф. – У тебя ничего не выйдет, лейтенант. Мы обречены.

И он протянул первый документ Корастылеву.

Шесть месяцев назад на платформе проводили техобслуживание. Все системы признали не пригодными для работы, и страховая компания запретила эксплуатирование платформы.

– Ремонт этой посудины обошелся бы владельцам в астрономическую сумму, – протянул шеф сквозь смех. – И что же они решили?

– Что? – спросил Корастылев, растеряно переводя взгляд с бумаги на шефа.

– Они решили подзаработать ещё деньжат, – шеф отдал ещё один документ лейтенанту.

В нём говорилось о том, что некая компания произвела ремонт всех систем и допустила платформу к работе.

– Но знаешь, Корастылев, почему это ложь? – спросил шеф.

– Почему? – едва врорчая высохшим языком, спросил лейтенант.

– Потому что все эти полгода мы продолжали работать, и я не встретил ни одного ремонтника.

Компьютер ожил и сообщил, что до столкновения остается тридцать минут.

– Почему не включилась система оповещения? – лейтенант пытался проникнуть в управление. – Почему капитан не сообщил никому о надвигающейся катастрофе? Ведь ещё можно эвакуироваться.

– Ты видно расстроен, парень, и никак не сообразишь, что здесь к чему.

Корастылев вопросительно поглядел на шефа, который указал рукой в сторону мертвых коллег лейтенанта.

– Они все поняли и пытались предотвратить грядущую катастрофу. Вот только капитан их застрелил. Отключил сирену и, бросив всё на самотек, умчался прочь. Мы покойники, Корастылев, – заключил шеф. – Мы с тобой и все восемьдесят тысяч гостей этой чертовой платформы. Владельцы платформы получат страховые выплаты и продолжать своё роскошное существование, даже не задумываясь о том, что они повинны в смерти почти сотни тысяч людей.

Вирджи смахнула прилипшие волосы к лицу и блаженно улыбнулась Андрессону. Они лежали обнаженными в уютной постели, ещё тяжело дыша, и любовались неповторимым видом пульсировавшей плазмы, разлетавшейся пестрой короной вокруг сталкивающихся звёзд.

– Как странно, – заметила Вирджи, указывая изящным пальчиком на дрожащий купол из плексигласа, – кажется, будто окно сейчас расплавится.

Громадина из металла и сверхпрочного углеродистого стекла нырнула в огненную сферу раскаленных газов. Обшивка платформы стала оплавляться, произошла разгерметизация, и раскалённый газ проник внутрь, пожирая всё живое. Хаос и паника утихли через тридцать минут, а деформированный и искореженный остов многомиллионной платформы продолжал безмолвно плыть, погружаясь в эпицентр взрыва безымянных звёзд.

Не высокие морали

Город сверкал куполами лабораторий, выстроившихся концентрическими кругами в кратере Гусева на красной планете. Очередная пятилетка тщетных попыток терраформирования на Марсе подходила к концу. О чём люди только думали? Искусственно создать атмосферу у целой планеты за одну человеческую жизнь, в то время как у Вселенной на этой уходят миллионы и миллиарды лет. Это типичная человеческая наивная самонадеянность!