Другое. Автобиография

Множество профессий появляется, множество профессий исчезает.

И очень часто именно машины, захватившие власть, делают все. Теперь компьютеры ремонтируют машину, обрабатывают древесину, это уже их работа. Теперь можно оперировать человека, находящегося на другом континенте.

Мы не только теряем прошедшее время, традиции, но не можем и заглянуть в будущее, предвидеть его, знать, из чего сложится наша завтрашняя жизнь. Кто каких-нибудь двадцать лет назад предвидел появление социальных сетей? Значение подписчиков?

Мы больше ничего не знаем.

Кроме того, что мир, в котором становятся взрослыми, не будет иметь ничего общего с миром, знакомым в детстве.

Я вижу все больше молодых людей, которые ищут Другое. Они не знают, какое оно, единственное, что они знают, это то, что жизнь, которой живут, – не то, чего они хотят.

Упорнее, чем работу, они ищут другие горизонты.

Они поняли, что эти хреновы так называемые умные машины заставляют нас деградировать, а не продвигаться вперед. Они привязывают нас к заданному результату, к цифре. Они тупые, как числа. Они, конечно, открывают нам огромный мир, но он абстрактен. Парни чувствуют, что не машины создадут для них реальность. Они не хотят тратить свою жизнь, пялясь на экран. Они хотят вернуться к материи. Они чувствуют, что оно, их Другое, именно там. Что им нужно вернуться в места, где они смогут воссоздать человеческие звуки, не перемежая их механическими звуками техники.

Спуститься с облаков.

С облаков, которые сводят с ума.

Им надоело понимать, они знают, что именно это заставляет их стареть, они хотят продолжать чувствовать, оставаться чуткими, испытывать другие ощущения, устремляться к другим интеллектам, другим культурам.

Не желая овладеть этими культурами, как евангелисты или поселенцы, но желая ими дышать.

Многие покидают Францию.

Это, конечно, лучшее, что они могут сделать.

Склонив голову

Больше всего угрожает нашему Другому то, чем становится часть мира.

Та часть мира, где сосредоточились на технике.

Мы этого не заметили, и всего за несколько лет этот вирус поразил мозг миллионов. Нас колонизировала Силиконовая долина. Нами вертят пятеро парней, Цукерберг, Безос и другие, они каждый день отвоевывают все большее пространство, располагают уже нашим временем, а скоро будут располагать нашим телом, и промывают нам мозги.

Все эти толпы за их мониторами подобны толпам на эфиопских стадионах, загипнотизированным проповедями, из-за которых они лишаются всего.

В ней, этой технике Силиконовой долины, – еще одна религия Америки, пожалуй, истинная религия, которую вот-вот начнут исповедовать, помимо религии бога Доллара.

С интернетом, новыми способами жить, вернее не жить, со всем тем, что впаривают нам эти подмастерья-колдуны, западный мир превращается в огромный торговый центр, рынок, где продается все. Но в основном пустота.

Мы, практически поневоле, стали потребителями.

Тупыми потребителями.

Новыми индейцами.

И сегодня этот бог Доллар ведет нас к новой религиозной войне.

Что до меня, то единственная техника, которая меня обременяет, это мой телефон.

У меня Huawei, я выбрал именно его, потому что не хочу больше приносить жертвы богу Доллару, я знаю, что с ним всегда стоишь где-то в сторонке.

Huawei – это другой бог.

Этого бога американцы не хотят.

Это бог-конкурент. Они предпочитают бога Apple. И это все инфернально.

Эта идеология – адская. И этот капитализм адский.

Перед новым захватчиком люди взяли привычку опускать взгляд.

Прежде они поднимали головы, чтобы посмотреть на небо, сосчитать звезды.

Или держали ее прямо, чтобы видеть горизонт.

Сегодня головы у них опущены. Их единственный горизонт – экран монитора. Они склонили головы перед захватчиком. И это быстро вошло в привычку.

На улице, в кафе, дома, в постели – все сегодня замерли перед монитором.

На него устремлены все взгляды.

И мало что остается для окружающего мира. Этого мира, который для большинства людей постепенно исчезает, унося с собой материю и душу.

Как ты хочешь, чтобы в нем оставалась жизнь?

Экраны – даже не барьер, который мы ставим между миром и собой. Будь это барьер, мы могли бы через него перепрыгнуть. Нет, это процесс уничтожения, стирания реального мира.

В самом деле, есть что-то ужасное в этой банде четырех, темная сторона, которая, хоть мы того не сознаем, вот-вот нанесет огромный урон нашему существованию.

В своей книге «Homo Deus» Юваль Ной Харари отмечает, что искусственный интеллект побеждает интеллект человеческий, что вскоре человек станет лишь набором абстрактных данных в виртуальном мире.

Кто может поверить, что искусственный интеллект может все заменить? Внимание к деталям Бальзака, прочувствованность Сименона, проникновенность Уэльбека – это сродни искусству медитации.

И все же. По мере продвижения техники людей в реальном мире становится все меньше и меньше. Они проводят большую часть времени, занятые вещью, которая постепенно заменяет им мир.

Они есть, но на самом деле их уже не существует. Они слепы и глухи.

У них атрофированы чувства.

Они немы.