Другое прошлое

– Как уже я сказал вам, друзья, в этот момент я испытал самое жуткое состояние в своей жизни. Это было даже не разочарование, а полный крах всего. В одну безумную секунду я был, как никогда, близок к самоубийству. Но, слава богу, всё эти жуткие мысли гуляли на задворках сознания, мой разум отупел, превратился в сплошную завесу тумана. Сколько я сидел вот так на полу, не знаю. Может быть и остался так до следующего утра, если бы не этот звук.

Сначала сознание не хотело пропускать нечто чужое в зону моего горя. Я даже не замечал ничего вокруг. Но когда звук повторился ещё и еще, я с удивлением поднял голову. Это был крик. Точнее визг. Женский визг! А этого просто не могло быть! Все слуги находились в другом крыле, и попасть сюда не могли, а ещё я закрыл все двери и окна в страхе, что кто-то увидит мой эксперимент.

Любопытство вытолкнуло уныние. Я поднялся и осторожно направился к лестнице. Криков больше не было, но я явственно слышал чьи-то всхлипы и рыдания. Я поднялся на второй этаж. Сам я спал внизу, а наверху уже давно никто не обитал. Хотя Генри говорил, что когда-то здесь были покои его родителей.

Одна из дверей была приоткрыта. Именно из неё доносился столь странный для меня звук. Страха я не чувствовал, но был в полном недоумении, на ум не приходило ни одного логического предположения, откуда здесь мог взяться посторонний.

Я слегка приоткрыл дверь, она скрипнула и напугала девушку, сидевшую на коленях возле огромной кровати.

– Моя мама.. – прошептал Эдвард. Но его услышала только я, Бёртон все в том же исступлении продолжал свой рассказ.

В первые секунды я опешил. На меня смотрели удивительно яркие, живые серые глаза, полные слез. Её длинные золотистые волосы были запутаны, всклокочены, и от того, она казалась ещё более прекрасной.

Мне редко доводилось общаться с дамами. А здесь передо мной предстала дева неземной красоты. Я настолько опешил, что даже не сразу заметил странный наряд моей нежданной гостьи.

– Сэр, – спросила она меня, утирая кулачком слезы, – Где я? Куда делась моя группа? Я ничего не понимаю.

А я онемел. Просто смотрел в её глаза, и не был в силах произнести ни слова. Внезапно меня изнутри будто ударила. Её одежда. На ней были облегающие штаны, как я позже узнал их называют джинсами, и какая то короткая кофточка. Я даже видел полоску её живота! Постепенно стало приходить осознание – случилось нечто необычное. То,чего не ожидал даже я. В одну секунду я все понял.

Девушка всё ещё смотрела на меня, когда я подошёл ближе, взял её за руку и поцеловал дрожащую ладонь.

Так и началось наше знакомство с твоей мамой. Элиза. Она была так юна. Так прекрасна и невинна. В первую неделю она не могла отойти от шока. Всё не хотела верить, что действительно оказалась в другом времени, что навсегда рассталась со своими близкими. Потом были и истерики, долгие разговоры, слезы, много слез. Но постепенно пришло смирение.

Я же находился в небывалом возбуждении. Мой механизм сработал! Да, не так, как я хотел, но всё же. Я искал материальную связь миров, хотел увидеть свидетельство существования контакта. Но оказалось, что связаны мы куда глубже и сложнее.

Время. Я впервые задумался о нём не как о величине нашего бытия, а как об инструменте управления миром. Мне стало очевидно, что время и есть эта нить, на которую нанизаны наши жизни, наша цивилизация, все планеты, звезды – всё.

А ещё я понял, что время осознанно. Да, да. Одно то, что я смог разорвать его течение говорит о том, что это не просто безвольный поток. Нет! Нет. Это что-то большее, если хотите, время и есть наш бог!

Выплеснув последнюю тираду, старик упал в кресло всем телом и затих.

– Эдвард, – шепчу я мужу, – Мне кажется ему нужно поспать. Он совсем вымотался.

– Да, отнесу его на диван. На сегодня хватит. Только дождись меня, нам надо поговорить.

Я и сама нуждалась в беседе. Хотелось выплеснуть все пережитые эмоции, узнать, как ко всему этому относится Эдвард. То, что мы услышали, было странно, непонятно и пугающе. До сих пор не укладывалось в голове, что всё, что произошло со мной и мамой Эдварда, творение рук вот этого невзрачного человечка.

Мысли прыгали друг на друга, все предположения смешались, создавая сплошную кашу. Да уж, сон нужен был не только Бертону.

 Слава богу, Эдвард вернулся быстро. Он подобрал упавшее одеяло, накинул ткань на меня, а сам лёг сверху, придавив меня своими бёдрами.

– Ты меня раздавишь, – ворчу я, но всё же укладываю голову мужа себе на грудь. Ему это показалось неудобным и он сполз чуть ниже. Теперь подбородок Эдварда лежал ровно на моём пупке, а руки уместились по обе стороны от груди. Кроме одного пальчика, который так и порывался сбежать к соску.

– Нет, Эд, подожди, надо поговорить!

– Как ты меня назвала? – левая бровь мужа поползла вверх, показывая самое наиживейшее удивление.

– Эд, а что?

– Не знаю. Просто так по-домашнему.

– Тебе не нравиться?

– Да нет, наоборот. Думаю, как бы твоё имя сократить. Может Эб? Или проще, Э? Только представь, Э! Как ты прекрасна! Хочу заняться с тобой любовью на сене.. Ох, Э! Это прекрасно, продолжай..