Другой дом

— Вот как? — одобрительно откликнулся Тони. — Не худший выбор объекта интереса!

Его веселый тон не подразумевал двусмысленности; но она повторила вслед за Тони так, будто искала в его словах двойное дно.

— Выбор?..

Ее тон представил сказанное им в таком свете, вложил в его слова то значение, какого Тони им не придавал. Эта новая идея показалась ему заманчивой, его лицо засветилось оживлением, и в своей неуемной непоседливости он, проникшись энтузиазмом, уже в третий раз вскочил на ноги. Он улыбнулся как можно доброжелательнее и, не подумав о том, как это прозвучит, выпалил:

— Ведь стоит вам только пожелать, милая Роза!

И тут же увидел, как глаза Розы наполнились слезами, будто он ударил ее по лицу. Шутка оставила дурное послевкусие.

— Вы изволите намекать на то, что мне стоит умыкнуть мистера Бивера? — спросила она.

— Только не у меня, милая моя, — ни в коем случае! — Тони покраснел и отчетливо ощутил, до чего необдуманными бывают иногда его порывы. — Я очень ценю его и не хотел бы с ним расставаться. Но я всегда искренне говорю о нем как о редком сокровище и хотел бы, чтобы в будущем его ждало все самое лучшее. Вернее, в настоящем, — поспешил он добавить со смехом, — ведь если он вам по сердцу, то чего же лучше!

Он смягчил свои слова, но уже проговорился и понимал, что Роза, проявив болезненное упорство, намерена теперь извлечь всю возможную пользу из своей обиды, какой бы показной она ни была. Она быстро постаралась вернуть себе видимость самообладания.

— Значит, вы полагаете, что он человек надежный, серьезный и не так глуп, как кажется на первый взгляд?

— Глуп? Вовсе нет! Он статуя из цельного куска мрамора, дремлющий великан. Деликатная рука пробудит его к жизни, вызволит из камня.

— И вот сейчас, в минуту неожиданного просветления, вы решили, что эта рука — моя?

Тони затянулся сигаретой, храбро улыбаясь Розе сквозь полупрозрачный дым.

— Вы несправедливо судите о том, как я к вам отношусь. Не проходит и дня, чтобы я не вознес хвалу одному из ваших бесчисленных достоинств.

И вновь на лице девушки появилось странное противоречивое выражение — будто она так привыкла к боли, которую ей причиняла скрываемая страсть, что даже во время острых приступов страдания могла оставаться великодушной. Роза кротко и печально покачала головой.

— Бедный Тони! — сказала она и добавила уже другим тоном: — И вас не смущает наша разница в возрасте?

— Между вами и Полом? Тут и говорить не о чем!

— Как это мило с вашей стороны — ему ведь всего двадцать два. Однако мне еще нет тридцати, — продолжала она, — и, конечно, чтобы выиграть время, другая на моем месте могла бы поторопить события.

Она снова нерешительно помолчала и после продолжила:

— Ужасно вульгарно вот так расставлять точки над «i», но поскольку не я, а вы первым заговорили об этом, я бы хотела спросить: вы действительно полагаете, что, если бы кому-то нужно было приложить немного усилий?..

Тут она замолчала, предлагая ему самому закончить фразу, всю щекотливость которой она явственно ощущала.

Посвященный в отношения этих двоих наблюдатель заметил бы по лицу Тони, что тот насторожился, ожидая ловушки, но после секундного размышления решил, что ему все равно, угодит он в нее или нет.

— Если вы так неравнодушны к Полу, — ответил он все тем же подчеркнуто шутливым тоном, — вы лучше меня можете предсказать последствия промедления в таком деле. Но могу вас уверить: ничто не доставит мне большего удовольствия, чем сознание того, что вы, как говорится, прекрасно «устроены», что вы счастливы в достойном браке и окружены любовью и заботой.

— И все это здесь, у вас на глазах? — воскликнула Роза.

Тони поколебался, но ответил:

— Ведь именно то, что вы будете рядом, «у меня на глазах», позволит мне видеться с вами.

— Это позволит мне видеться с вами, вот в чем будет истинное счастье, — сказала Роза. — Но я принимаю участие в судьбе мистера Бивера вовсе не с целью самой воспользоваться этой возможностью. Вы и сами понимаете, как в таком случае я была бы далека от мысли говорить об этом с вами. Изъян вашей идиллической картины в том, — тут же пояснила она, — что в ней не хватает важного персонажа.

— Важного персонажа?

— Джин Мартл.

Тони посмотрел на кончик своей сигареты.

— Потому что одно время идея, что она должна составить партию для Пола, породила множество планов и подковерных замыслов?

— «Одно время», Тони, дорогой? — воскликнула Роза. — Эти планы по-прежнему в силе, и даже я — пробыв здесь каких-то три недели — стала принимать в этой кампании непосредственное участие! Неужели вы думали, что все об этом забыли? — спросила она.

Тони встретил эти слова с невозмутимым видом — отчасти потому, что чувствовал, как важно сейчас не терять самообладания.

— Я просто не слышал, чтобы об этом особенно говорили. Миссис Бивер когда-то что-то упоминала. Но в последнее время я ничего не слышал от нее на эту тему.

— Дорогой мой, она говорила об этом не далее как полчаса тому назад! — возразила Роза.

Тони поморщился, но мужественно вынес этот удар; сигареты придали ему храбрости.

— В самом деле? И что же она вам сказала?