Другой дом

— То, что мы на самом деле не сделаем этого, не сможем сделать, ничего не значит: единственное, что имеет значение, — то, что теперь это нам доступно. — Его мрачное красноречие на сей раз изменило ему, но Тони все же удалось выразить свою мысль до конца. — Так я сумею спасти… всех, кого хочу спасти.

Джин громко застонала.

— Вы хотите спасти — ее?

— Я не хочу отдавать ее в руки стражей порядка. Вы меня не понимаете?

— Я? — Девушка оглянулась вокруг, будто в поисках формулировки помягче. — Я бы отдала ее псам на растерзание! Я бы сожгла ее живьем! — Слепая злоба вытеснила в ней все иные чувства; яростное пламя в глазах осушило слезы. — Вы считаете, что она не должна пострадать?

— А вы предпочли бы, чтобы она расплатилась за все сполна?

Она вся пылала от праведного гнева.

— Какие муки могут искупить такое? Я готова разорвать ее на части. Именно это она хотела сделать со мной!

Тони спокойно согласился.

— Да, именно это она хотела с вами сделать.

Но гнев Джин уже перекинулся на него.

— И вы — вы станете покрывать злодеяние?..

Тони задумался на мгновение.

— Жизнь будет для нее страшнее смерти.

— Но как можно позволить жить дальше такому чудовищу — после того, что она сделала прямо у меня на глазах? — Джин помолчала, оценивая внушительный объем доказательств преступления, и потом горячо добавила: — А мистер Видал — ее жених! Он подтвердит все, что знает, — все, что видел!

Тони упрямо покачал головой.

— А, мистер Видал!

— Она пыталась выставить чудовищем меня! — проревела Джин.

Тони поглядел на нее так странно, что она замолчала.

— На какое-то мгновение она заставила допустить…

Она перебила его.

— Что я виновата?

— Я был без ума от горя — а вас не было рядом. — С приглушенным стоном она вновь опустилась на софу и закрыла лицо руками. — Я все вам расскажу… все расскажу, — сказал он. — Он ничего не знает, ничего не видел и ничего подтвердить не сможет. Он увезет ее отсюда.

Джин вздрогнула, точно он ударил ее.

— Она здесь?

— А вы не знали? — изумился Тони.

— Она вернулась сюда? — задохнулась Джин.

— Вы думали, она сбежала?

Джин застыла, как ястреб, завидевший добычу.

— Где она?

Тони суровым жестом остановил ее; под его долгим властным взглядом ее решимость начала постепенно остывать.

— Ее больше нет. Пусть уходит.

Она немного помолчала.

— А остальные: как же они смогут?..

— Нет никаких остальных. — Спустя мгновение он добавил: — Она готова была умереть за меня.

Утихшая было ярость Джин вспыхнула с новой силой.

— Поэтому вы умрете за нее?

— Я не умру. Но я буду помнить об этом. — Она, не отрываясь, смотрела на него. — Я все должен вам рассказать, — сказал он снова. — Я знал, я всегда об этом знал. И я сам позвал ее сюда.

— Вы были добры к ней — как и ко всем вокруг.

— Нет; я вышел за рамки обычной доброты. Не стоило мне этого делать. — Мрачное выражение на миг исчезло с его лица. — Я все помню.

С болью в глазах она вчуже наблюдала за ним.

— То есть вам это нравилось?

— Нравилось — покуда я чувствовал себя в безопасности. Потом я начал бояться.

— Бояться чего?

— Всего. Не знаю, чего. Но в каждом из нас скрыта целая бездна. Во мне так точно! — простонал он, будто ожидая услышать эхо со дна этой бездны. — Это еще не все. И это тянется издавна.

— Не рассказывайте мне, — попросила Джин. Ей явно и без того было над чем подумать. — Что будет с ней?

— Бог знает. Отправится на все четыре стороны.

— И мистер Видал с ней?

— И мистер Видал с ней.

Джин представила эту печальную картину.

— Он все еще ее любит?

— Да, — ответил Тони Брим.

— Но что же он будет делать?

— Постарается оказаться по другую сторону земного шара. Только подумайте, как она будет мучиться.

Джин, казалось, пытается представить себе муки Розы.

— Из-за этого?

Он имел в виду несколько другое.

— Из-за того, что благодаря ей мы теперь свободны.

Джин горячо запротестовала.

— Она должна ликовать — ведь эта свобода обернулась для нас мучением!

Тони замешкался; потом его взгляд выхватил из заоконных сумерек очертания фигуры Пола Бивера: он стоял у выходящего на террасу высокого окна, настежь распахнутого в этот теплый вечер.

— Да, мучением, — мрачно согласился он.

Джин не видела Пола, лишь слышала ответ Тони. Он тронул ее до слез; она снова принялась сдавленно всхлипывать. Ничего не замечая вокруг себя, она, провожаемая взглядами двух мужчин, медленно пересекла комнату и покинула ее через ту же дверь, в которую прежде вошла.

XXXIII

— Вы меня ищете? — тут же спросил Тони.

Пол, часто моргая от яркого света лампы, повернул к нему опустошенную унылую физиономию.

— Я вас увидел через окно и подумал, что надо вам сказать…

— Что кое-кто хочет меня увидеть? — Тони явно не собирался уклоняться от встречи.

— Она не просила позвать вас, но я подумал, что вы могли бы…

— Я могу все что угодно, — сказал Тони. — А о ком вы говорите?

— Об одной из ваших служанок — о бедной миссис Горэм.

— О няне Эффи? Она тут?

— Она сейчас в саду, — пояснил Пол. — Я там бродил и случайно на нее наткнулся.

Тони был удивлен.

— И что же она здесь делает?

— Горько плачет — хоть и втихомолку.

— И в дом не заходит?

— Боится помешать.

Тони на мгновение задумался.