Другой Зорге. История Исии Ханако

Когда-то обожавшая музыку, учившаяся, благодаря Рихарду, петь и играть на фортепьяно, она радостно посещала музыкальные вечера, где снова и снова удивлялась увиденному и услышанному. В Японии много писали о зашоренности советских людей, о «узкопартийной» направленности культуры, а в санатории для военных, которых трудно было назвать олицетворением передовых идей в области культуры, на музыкальных вечерах исполнялись легкая музыка, русские народные песни, шансон и даже джаз. Группа из пяти молодых советских ребят на фанковом фортепиано задорно играли бибоп, и даже для привыкшей в Токио к подобным изыскам Ханако это звучало свежо и необычно. Сходила она и на фортепианный концерт, где произведения Бетховена, Шумана, Дебюсси, Шопена, Сметаны безукоризненно исполнял лауреат международных конкурсов чех Зденек Кожина. Финальным аккордом в неожиданно обширной культурной программе отдыха в Сочи стал поход в цирк, после которого терпение Ханако, не умевшей так долго расслабляться, кончилось. В категоричной форме она потребовала от Сергеевой вернуть себя в Москву, чтобы отправиться дальше — в Токио.

В Сочи те жены военнослужащих, с которыми Ханако и Вера больше всего сблизились, спрашивали ее, не хотела бы она остаться в Советском Союзе навсегда. Тем более что пример такого решения имелся налицо: Катаяма Ясу, которая так и не вернулась на родину. Но Ханако думала по-другому: «Советский Союз — прекрасная страна. Она мне нравится. Но здесь нет никаких воспоминаний о Зорге. Для меня Зорге навсегда в Токио, и Токио полон воспоминаний о Зорге». Жены военных с сожалением смотрели на нее и, не говоря ни слова, кивали.

Медицинский осмотр перед отъездом констатировал: хотя поставленная цель — набрать пять килограммов и не была достигнута (добавилось только три), важная японская гостья выглядела и чувствовала себя намного лучше, чем в день приезда. Отдых удался. К вечеру 11 июня Исии Ханако и Вера Сергеева уже были в Москве, где их встретили Бунин и муж Сергеевой.

Ханако снова разместили в гостинице «Москва» в номере с видом на здание Госплана СССР — нынешней Государственной думы. На следующее утро в десять часов у Исии состоялась беседа с писателем Михаилом Сергеевичем Колесниковым. Затем Бунин познакомил ее с «главным редактором военной редакции полковником Забровиной и председателем Совета ветеранов войны Зинаидой Михайловной»[100], от которых она получила в подарок шкатулку для драгоценностей, золотые часы, инкрустированные рубинами и с гравировкой имен: Рихард Зорге и Ханако Исии.

После обеда состоялась встреча с писателем Владимиром Мироновичем Понизовским[101], после которой Ханако отправилась на встречу ЦК ВЛКСМ, где пообщалась с руководством комсомола (и немного выпила с партийными боссами), а потом рассказывала о Зорге юношам и девушкам, собравшимся послушать «японскую жену» великого разведчика. После этого Ханако снова привезли на улицу Зорге, где телевизионщики водрузили камеру на крышу автомобиля и сняли, как японская гостья идет по улице, названной в честь ее любимого человека. Затем Ханако привезли на телестудию, взяли у нее интервью и показали отснятый за день материал.

На следующий день, 13 июня, был назначен отъезд из Москвы.

Около половины десятого проводить Ханако пришли супруги Бунины. Жена куратора произвела на Ханако приятное впечателение: молодая, красивая, изящная женщина. Сергеева приехала со своим вторым сыном и его другом. Все вместе они сфотографировались, после чего молодые люди ушли, а Исии, Бунины и Сергеева отправились на автомобиле на Новодевичье кладбище, — чтобы поискать новые идеи, как обустроить могилу Зорге на кладбище Тама в Токио.

Московское кладбище показалось Ханако роскошным: белый, черный, красный мрамор, шведский гранит, много меди и бронзы. Она даже сравнила это с выставкой скульптур в музее изобразительных искусств, но сразу вспомнила, что, когда обсуждала варианты обустройства могилы Зорге в Тама, местный служитель не рекомендовал ей использовать цветные металлы — в послевоенные годы они стоили дорого, и окрестные жители регулярно воровали их с надгробий, чтобы сдать в переплавку.

Перед отъездом Ханако обошла универмаги и магазины сувениров. Она уже получила в подарок от Катаяма Ясу несколько брошек, но специально для племянницы купила еще янтарный браслет. За съемки на телевидении Ханако получила от Бунина гонорар в размере 50 рублей (примерно 20 тысяч иен) и в меховом магазине купила невыделанную белку (гонорара не хватило, и Бунин заплатил недостающую часть из своих денег, подарив вдобавок лаковую шкатулку для украшений). Вера Сергеева презентовала Ханако духи, и таким образом Исии Ханако была укомплектована сувенирами.

Ей показали еще Мавзолей Ленина и Красную площадь, в знаменитое московское метро из-за проблем с ухом не пустили, накормили обедом и вечером отвезли в аэропорт. Там Ханако попрощалась со своими московскими сопровождающими и села на самолет до Хабаровска, где ее встречал «отравитель» Владимиров.