Другой Зорге. История Исии Ханако

Те же, кто, как посол Отт, знали и ценили Зорге как профессионального политолога и аналитика, и вовсе не обращали внимания на его безобидные интрижки: в иностранной колонии в такой чрезвычайно закрытой стране, как Япония 1930-х годов, каждый выпускал пар как мог. Тем паче не вызывала удивления его связь с «туземной мартышкой», которой многие считали Исии Ханако и о которой друг Рихарда принц Урах говорил: «Зорге завел себе японочку назло Хельме Отт». А между тем это были совершенно особые отношения.

Часть вторая. Ханако

«Рейнгольд»

Строго говоря, в октябре 1935 года Рихард Зорге познакомился еще не с Исии Ханако, а с Миякэ Ханако — фамилию она сменила позже. Эта встреча, неоднократно описанная, может выглядеть так же странно, как и многое другое в этой истории, если не знать японских реалий. В советской и постсоветской литературе, посвященной Зорге, род занятий Ханако либо не указывался совсем, либо ее называли официанткой. На самом деле, это не так, и понимание сути настоящей профессии Ханако способно помочь лучше разобраться в деталях первого этапа ее отношений с Зорге.

Сама она о своей работе не просто пишет четко и недвусмысленно (самурайская прямота вообще была в ее стиле), она начинает с этого свои воспоминания: «Я работала хостес…» Игнорирование этого предложения в отечественных источниках связано с тем, что у нас не просто не понимают, что это за профессия, но еще и путают ее с совершенно другой — ремеслом проститутки. Надо признать, что предпосылки для такого смешения существуют. Оба этих занятия, до тех пор пока проституция не была запрещена в Японии в 1957 году, относились к так называемому «водяному бизнесу» — под этим эвфемизмом японцы скрывают область предпринимательства, ориентированную на развлечение клиентов с использованием различных, порой весьма своеобразных, «эротических инструментов». Но если с проституцией все ясно, то кто такие хостес? Кем, собственно, трудилась Ханако?

Профессия хостес зародилась в японских барах и ресторанах в самом начале ХХ века, когда в моду стали входить европейские напитки, танцы, платья и стрижки. До тех пор развлечением клиентов веселой беседой и танцами — исключительно традиционными, угощением напитками — все еще японскими и услаждением взора гостей своим обликом, сохранившимся неизменным со времен Cредневековья, занимались гейши. Сразу же необходимо заметить, что главное занятие гейш не имело и не имеет ничего общего с представлением сексуальных услуг. Гейши (гэйся по-японски значит «мастерица», «человек искусства») доставляли удовольствие клиенту, прежде всего, демонстрацией своих танцевальных и певческих талантов, но главное — беседой, умением слушать и поддакивать. По сути, гейши, особенно в то время, около ста лет назад и более, выполняли функцию современных низкоквалифицированных психологов, снимая со своих гостей стресс, а не с себя кимоно. И даже схемы оплаты их труда чем-то схожи: гейши, как и психологи — почасовики, только цена за час у них выше.

Беседовать с гейшей весело, интересно и по мере усиления опьянения эти разговоры могут носить все более и более фривольный оттенок. Девушке это выгодно: чем больше клиент выпьет, тем больше она заработает процентов с этой выпивки. Но перейти грань гейша не может: как только и если вдруг она пересечет границу, отделяющую ее искусство развлечения клиентов за столом от ремесла ублажения в постели, она окажется в другой профессии, и такая трансформация уничтожит ее репутацию, карьеру, надежду на светлое будущее. Дело в том, что в старые времена расходы на подготовку гейш были так велики, что потом, выйдя на работу, они всю жизнь расплачивались с долгами. Единственной мечтой гейш становилась встреча с богатым (можно женатым) возлюбленным, который, плененный мастерством, красотой и очарованием японской «золушки», готов был бы потратить весьма круглую сумму на выкуп девушки из профессионального плена. Скатиться же в проститутки означало умереть в долгах.