Другой Зорге. История Исии Ханако

И все же, как только Зорге вернулся домой, он немедленно принялся за работу. Увидев это, Ханако сразу успокоилась, а его горничная изумленно констатировала: «Да уж, господину все помогают. А все потому, что он человек, сильный духом, решительный. Когда случилась авария, вокруг не было прохожих, поэтому Зорге держался изо всех сил и ждал, пока кто-нибудь наконец сможет оказать ему помощь. Один мужчина, японец, проходил мимо, и господин его окликнул. Этот прохожий сказал, что сопроводил господина в находившуюся по близости хирургическую клинику. Господин попросил позвать Клаузена, но так как другие его слова было не разобрать, да и кровотечение оказалось сильное, его, оказав первую помощь и учитывая, что он иностранец, тут же перевезли в больницу Сэйрока. Вскоре примчался Клаузен и сказал, что необходима операция. Меня попросили, как только рассветет, дать вам знать о случившемся. Накануне вечером на банкете в посольстве он ведь выпил и в таком виде сел за руль. И на мотоцикле врезался в каменную стену… Да и, правда, господин — сильный духом человек, поэтому ему и помогают».

Так Ханако впервые узнала обстоятельства происшествия. Когда она спросила Зорге, так ли это было на самом деле, тот, совестливо улыбаясь и кивая головой, подтвердил, что верно: он упал, врезавшись в каменную стену, ослабел из-за потери крови, но держался, ждал, пока кто-то пройдет мимо. Девушка была в бешенстве и во всем винила мотоцикл. По ее настоянию Зорге отказался от поездок на байке и купил маленькую машину местного производства — «Датсун». Гаража у него не было, и он оставлял ее прямо перед домом, накрывая на время дождя чехлом. Машина привлекала всеобщее внимание, и однажды ее угнали. Зорге тогда только пожал плечами и сказал, что купит еще один автомобиль у Клаузена, который даст ему знать, как только найдет подходящего продавца.

Ханако помнила Макса Клаузена еще по «Рейнгольду». Он иногда заходил в бар выпить и, хотя сама она тогда с ним не общалась, его лицо было ей знакомо. Она описывала его как слегка полноватого и обаятельного человека, низковатого для иностранца роста, к которому все девушки «Рейнгольда» относились одинаково приветливо. От них же Ханако знала, что Анна, жена Клаузена, — русская[20]. Пару раз она — наоборот, крупная и молчаливая женщина, заходила выпить пива вместе с мужем. Потом Ханако встретилась с Максом Клаузеном уже в доме Зорге. Когда он приходил, то, бодро крича приветственное «хало», сразу взлетал на второй этаж и начинал смешить Ханако. По ее словам, разговаривал он на хорошем и даже обладающим особенным шармом японском языке: «Вы тут пьете чай? Тут всегда так бедно! Бедные люди всегда пьют чай. Я богатый, всегда пью саке. Ха-ха-ха!» — смеялся он, сузив до щелочек свои круглые глаза, и обычно доставал из кармана бутылку какого-нибудь импортного алкоголя. Отпивал из нее, потом приносил с нижнего этажа дома бутылку саке и тоже выпивал. Зорге иногда составлял ему компанию, но в большинстве случаев либо продолжал работать, либо разговаривал с ним совершенно серьезно. Как-то раз Ханако спросила Рихарда, чем занимается Клаузен, и тот ответил, что его друг — инженер, владеющий собственным магазином в соседнем с Гиндзой районе — Симбаси.

Постепенно раны на лбу и над верхней губой у Зорге заживали, но ему пришлось вставлять зубные протезы на верхние и нижние челюсти. Вероятно, первое время они причиняли ему боль, он ел с очень напряженным лицом и, как только заканчивал, сразу же вынимал их и клал эти вставные зубы в чашку с водой. Ему теперь вообще можно было есть только что-то мягкое, наподобие котлет. Ханако их терпеть не могла, но мужественно жевала вместе с ним, делая вид, будто ей вкусно. Она волновалась за него, наблюдала за ним, восхищалась его стойкостью и мужеством и старалась радовать его неизменно приветливой улыбкой.

Ему же нужна была ее мягкая забота, поддержка дома, в быту, как нужна была и помощь Клаузена и других членов группы в тайной деятельности — на резидентуру навалилась новая работа. 13 июня 1938 года границу с Маньчжоу-Го перешел начальник управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар государственной безопасности 3-го ранга Генрих Люшков. Это была катастрофическая для безопасности СССР утечка секретной информации, и Москва позарез нуждалась в данных о том, чтó именно Люшков рассказал японцам. Зорге удалось переснять 90 из 250 страниц показаний перебежчика японским контрразведчикам. Фотопленка была отправлена в Москву.