Читаем Другой Зорге. История Исии Ханако полностью

Причины моего настойчивого желания поехать домой Вам известны. Вы знаете, что я работаю здесь уже пятый год. Вы знаете, как это тяжело. Вы знаете также, что в течение ряда лет до этого я работал в тяжелых условиях, что я живу без семьи, и это не может продолжаться слишком долго. Кроме того, я уже не молодой человек. Мои старые ранения без регулярного лечения дают о себе знать. Из всего этого надо сделать вывод, что мне пора ехать домой и остаться там на постоянную работу. О возвращении сюда не может быть и речи. Это практически невозможно…

Прошу передать привет моей жене и сообщить ей, что я скоро буду освобожден…»

Не жена — Миякэ Ханако тем временем приходила в себя после тяжелой болезни дома у Зорге. Несмотря на то, что теперь она постоянно жила у него, виделись они все реже и все скоротечнее, и в какой-то момент ей стало скучно. Однажды, не зная, чем себя занять, она вытащила из ящика письменного стола Зорге пачку фотографий и принялась их рассматривать. По большей части это были снимки крестьян и крестьянской жизни, но среди них попалось изображение европейской женщины. На фото была запечатлена облокотившаяся на диван элегантная русоволосая дама средних лет. «Пока я пристально вглядывалась в этот снимок, — вспоминала Ханако, — у меня почему-то начало болеть в груди, все сильнее и сильнее. На кого же так смотрела эта дама, что у нее было столь счастливое выражение лица? Хотя необыкновенно красивой ее нельзя было назвать, но глаза ее прямо-таки светились от счастья, и она, обращенная к фотографу, словно бы говорила: “Милый! Я люблю тебя”. Так кто же эта дама? И кто фотограф? А вдруг, а вдруг… фотографирует ее Зорге, и эта женщина в него влюблена…. У меня заныло в груди. Я думала о том, что хочу как можно раньше встретиться с Зорге и спросить его об этом. Мне было страшно, и из-за волнения я не могла успокоиться. А Зорге все не возвращался. Я то убирала фотографию обратно в ящик стола, то снова доставала ее, и, за что бы я ни бралась, все валилось у меня из рук».

Ханако рассказывала потом, что в ее представлении Зорге никогда не был ловеласом, которому стоило лишь посмотреть на девушку, как та сразу в него бы влюблялась, или наоборот, он бы сам падал от чар случайных красоток, в изобилии вившихся вокруг него. Даже когда Ханако замечала, как девушки — ее коллеги по «Рейнгольду» смотрят на Рихарда, она не переживала по этому поводу и не ревновала. Она всегда считала своего любимого примером человека, полностью сконцентрированного на работе, очень хорошо образованного, человека, которого, прежде всего, ценили как профессионала и уважали все — и мужчины, и женщины. Но вот эта, случайно найденная фотография внезапно ее задела. Ханако попыталась составить представление об изображенной на ней женщине и решила, что это, скорее всего, средних лет замужняя дама, со своеобразным характером, с положением в обществе, ведущая, в то же время, насыщенную жизнь, полную чувств и эмоций. И, конечно, Рихард не случайно хранит ее фото в своем столе. Ханако была взволнована и, по совести говоря, впервые испытала чувство ревности. Она ощущала себя обманутой, попавшей в плен человеческого обаяния Рихарда, его теплоты, искренности, мужского начала, которому невозможно было противостоять и… преданной им. Возможно, ее такое настроение и восприятие стало следствием еще непрошедшей депрессии, но…

Когда Зорге вернулся домой и принялся читать какие-то бумаги, девушка достала фотографию и протянула ему с вопросом: «Зорге, кто это?»

Тот, лишь мельком глянув на снимок, ответил, что это жена посла Отта, и продолжил чтение. Ханако внезапно вспомнила, что уже видела эту женщину на других фото — в газетах, и обратила внимание на ее рост — генерал Отт выглядел заметно ниже супруги. Сердце Ханако снова заколотилось, и она спросила, пристально смотря в глаза Зорге, кто ее фотографировал.

«— Я, — кратко ответил он.

В глубине моей души родился крик, и взгляд снова вернулся к фотографии. Сделав ко мне пару шагов, Зорге спросил, смеясь:

— Вы ревнуете?

— Да.

Он встал передо мной и сказал совершенно спокойно:

— Вы можете не ревновать. Немного раньше обнимались. Сейчас ничего нет. Друзья. Жена любезная, может хорошо. Я не дурак. Знаю, чему вы счастливы, чему несчастливы. Всегда делаю хорошо. Да! Вы можете не ревновать.

Я подумала, что этому человеку можно доверять».

На этом история с фотографией Хельмы Отт и ревностью Ханако была закончена.

В пятницу 13 мая Ханако отметила свой двадцать седьмой день рождения и вернулась домой, в Хигаси-Накано. На следующий день ей доставили туда телеграмму: «Зорге ранен, немедленно приезжайте».

Перейти на страницу:

Похожие книги