Другой Зорге. История Исии Ханако

Рихард, кажется, тоже задумался об этом же — вскочил и по своей привычке принялся мерить комнату широкими шагами. Внезапно остановившись, он рассмеялся и сказал, что, когда профессор Юнкер приходит на обед в Немецкий клуб, многие замечают, что даже во время еды он отбивает ритм вилкой, — его сердце и голова всегда заняты музыкой, и этому можно лишь позавидовать. Закончив эту речь, Зорге сел в токонома и начал ставить пластинки. Он часто слушал концерты Баха и сонаты Моцарта. Зорге покачивался в такт музыке, прищуривал глаза и произнес, явно ожидая такого же восхищения со стороны Ханако: «Как красиво!» Как и Юнкер, он, кажется, воспринимал музыку всем своим существом — за исключением опер. Но таких пластинок у него хранилось не много. Были американские пластинки Энрико Карузо и Беньямино Джильи, но постепенно все они перекочевали в дом Ханако, любившей оперу значительно больше. Правда, имелось одно исключение.

Однажды Зорге купил пластинку с единственной оперой Людвига ван Бетховена «Фиделио» и предложил Ханако послушать ее вместе. Сюжет оперы, если пересказывать его кратко, таков. Тюремный привратник Жакино влюблен в дочь надзирателя Марселину, а та — в помощника своего отца по имени Фиделио. На самом же деле, Фиделио — разведчик. Точнее, разведчица. Ее зовут Леонора, и она является женой одного из узников. Ее муж — Флорестан, политический заключенный, брошенный в тюрьму за выступление против диктатора Пизарро, и Леонора, переодевшись мужчиной и устроившись на службу в тюрьму, пытается получить сведения о своем супруге. Случайно она узнает о том, что ночью будет тайно убит некий опасный политический узник. Леонора не знает, о ком именно идет речь, но полна решимости спасти несчастного. Она принимает участие в рытье могилы для обреченного узника, видит его, но лишь в самый последний момент узнает в нем своего мужа и, рискуя жизнью, все же спасает его.

Со словами «Я люблю “Фиделио”. Красивая. Вам нравится? Пожалуйста, берите!» — Зорге подарил и эту пластинку Ханако. Подарил, еще не зная, конечно, но наверняка уже понимая, если угодно — прозревая, в чем окажутся схожи, а в чем нет, биографии героев оперы и героев жизни. А может быть, его особенно тронула тема искренней, вечной любви и, чувствуя в душе своей подруги что-то особенное, однажды он специально для нее купил пластинку с записью песни Брамса «О вечной любви». К тому же у немецкой исполнительницы этого произведения был альт — как и у японки Миякэ Ханако.

В течение всего лета «Рамзай» активно работал по сбору информации о ходе консультаций Германии, Японии и Италии для заключения Трехстороннего пакта. 24 июня он передал в Центр важное сообщение:

«Переговоры между Германией, Италией и Японией о военном пакте продолжаются. Последние японские предложения, по сообщению германского посла Отт и военного атташе Шолль, содержат следующие пункты:

В случае войны между Германией и СССР Япония автоматически включается в войну против СССР. В случае войны Италии и Германии с Англией, Францией и СССР Япония также автоматически присоединяется к Германии и Италии. В том случае, если Германия и Италия начнут войну только против Франции и Англии (Советский Союз не будет втянут в войну), то Япония по-прежнему будет считать себя союзником Германии и Италии, но военные действия начнет против Англии и Франции только в зависимости от общей обстановки…»

Военный атташе подполковник Фридрих Шолль, ставший одним из источников ценной разведывательной информации, не был так близок к Зорге, как посол Отт, но между ними установились тоже весьма доверительные отношения. Настолько, что как-то раз Рихард познакомил с этим военным и Ханако. Знала она и о том, что у Шолля тоже есть японская подруга — красотка из танцевальной труппы «Нитигэки дансинг». А когда 5 июля немецкие дипломаты собрались на втором этаже дома Зорге праздновать отъезд Шолля домой, Рихард вызвал Ханако, ночевавшую в тот день в Хигаси-Накано, телеграммой. Она немедленно приехала и застала пиршество в самом разгаре. Все уже изрядно набрались, и Зорге даже в шутку предложил девушке отправиться в Германию вместе с Шоллем, но на следующий день тот благополучно отбыл из Йокогамы домой в гордом одиночестве.

Знала Ханако и о необычном иностранце, моложе Зорге, не немце и не дипломате, приходившем всегда в одиночку и только по ночам. Он быстро сообщал что-то Зорге и так же поспешно исчезал. Одно из таких тайных и кратких посещений пошло не по плану. Иностранец вдруг почувствовал себя плохо и вынужден был прилечь на кровать рядом с письменным столом. Лёжа, он продолжал что-то говорить Зорге, стоявшему рядом. Ханако разглядывала их двоих, сидя в соседней комнате и видя по лицу Рихарда, что это посещение его беспокоит и даже чем-то неприятно. Ханако встречала потом этого незнакомца несколько раз, но так и не была ему представлена. Уже много позже она узнала, что им был один из основных агентов Зорге — Бранко Вукелич[29].