Дружба по расчету. Культура и искусство в советско-финских отношениях, 1944–1960

Национальная опера Финляндии при этом платила советским артистам зарплату в соответствии с рыночной стоимостью. Деньги в основном доставались государству, о чем не раз советские артисты упоминали в своих воспоминаниях[574]. Отличие от деятельности ОФСС, при которой вся выручка уходила Обществу, было значительным. ОФСС платило деятелям искусства, участвовавшим в организованных им гастролях, лишь скромные суточные, забирая доходы от продажи билетов себе. А зарплату артисты получали, только если их брали в аренду для выступлений в качестве солистов с филармоническими оркестрами или в Национальной опере. Сотрудничая с ОФСС, Советский Союз оплачивал и проезд артистов в Финляндию и выплачивал артистам их обычную зарплату на родине. Национальная же опера Финляндии, как уже было сказано, выплачивала приглашенным исполнителям стандартный гонорар за выступления, а вдобавок к нему щедрые суточные. При отправке артистов для выступлений в Национальной опере Финляндии Советскому Союзу удавалось получить крайне ценную иностранную валюту. Это в том числе объясняет, почему СССР начал в середине 1950‐х годов менять свою стратегию в отношении визитов артистов высочайшего уровня. Значительная денежная ценность визитов стала важнее идеологических факторов. Интернационализация стоила дорого и требовала финансирования.

Выплачивавшиеся Национальной оперой гонорары советским артистам можно считать довольно большими. В театральный сезон 1956–1957 годов в Опере выступали многие зарубежные солисты. И только главные звезды, такие как Ким Борг, Эльза Кавелти (1907–2001) и Луиджи Инфантино (1921–1991), получали бóльшие гонорары, чем советские артисты. Некоторым иностранным приглашенным исполнителям платили меньше, чем советским артистам. Гонорары последних обычно составляли около половины (30 000–35 000 марок) того, что, например, получал за выступление Борг (60 000 марок). Это вознаграждение можно считать весьма достойным по сравнению с бесплатным гастролированием в рамках сотрудничества с ОФСС. Однако гонорары советских артистов тем не менее плохо коррелировались с уровнем их мастерства. Если бы они приезжали из стран Запада, их гонорары могли бы быть раза в три больше, но тогда бы Национальной опере просто могло бы не хватить на них средств.

Доходы в валюте в СССР приветствовались[575]. Советские хореографы в 1950‐х годах также получали значительные гонорары. Тамаре Никитиной (1904–1993) выплатили гонорар в размере 100 000 марок за то, что она привезла в Финляндию балет «Лебединое озеро» и более месяца репетировала его с танцовщиками. Гонорар Ростислава Захарова, которого дважды приглашали в Национальную оперу, составил, в свою очередь, 150 000 марок оба года. Кроме того, Опера оплатила Никитиной и Захарову проживание в гостиницах, а также суточные в размере 2500 марок и 3000 марок каждому соответственно. Министерство культуры СССР пыталось повысить сумму вознаграждения приглашенного хореографа, договариваясь о визите в 1958 году Леонида Лавровского (1905–1967), сменившего Захарова. Однако Национальная опера была готова увеличить сумму только на 10 000 марок, в результате стороны сошлись на гонораре в 160 000 марок и на суточных в 3000 марок.

Национальной опере было важно держать цену рентабельной, но главным было то, чтó театр получал от советских хореографов. Например, когда Лавровский не смог приехать в Финляндию на целый месяц из‐за других дел, Национальная опера продолжила вести переговоры. В результате в Национальную оперу вместе с балетмейстером была направлена Марина Семенова – возможно, самый известный педагог Большого театра. Семеновой обещали гонорар в размере 25 000 марок в неделю, оплату гостиницы и 2500 марок суточных[576]. Суточные были важны, потому что вся зарплата уходила государству, а артисты получали небольшую часть, причем только по возвращении в СССР и в рублях. На практике суточные были единственным источником дохода советских артистов в Финляндии и позволяли покупать западные товары, которые в СССР было трудно приобрести.

Национальная опера могла себе позволить платить высокие суточные. По словам Алми, выручка за один спектакль с участием приглашенных артистов составляла 300 000 марок. Маржа со спектаклей с участием советских артистов часто оказывалась большей, чем в случае выступлений западных артистов высшего уровня, при том, что и те и другие, конечно, собирали полные залы. Большинство иностранных визитов Национальная опера осуществляла без государственной помощи в рамках своей обычной деятельности и получала хорошую прибыль. В 1961 году Национальная опера совершила, например, тур по Испании без поддержки государства. В 1950‐х годах показы оперы «Pohjalaiset» («Остроботнийцы») в странах Северной Европы были реализованы за счет государственных средств[577]. Таким образом Алми не ориентировался в интернационализации Национальной оперы лишь в сторону СССР, хотя восточный сосед и занимал особое положение в его планах.