Дружба с призраком

– Нет, ни с кем, – ответила Мария и мгновенно вспотела вдруг, вспомнив мисс Мэдиган и офицера О’Мэлли. Она показала копу визитку с телефоном благотворительного проекта «Инициатива на завтра», да, но при этом только издалека, и тут же убрала её назад в карман, не так ли? Мария вскочила, сунула руку в карман своих грязных джинсов, вытащила из него библиотечную карточку и… больше ничего. Вероятно, она выронила ту злополучную визитку вместе с мелочью, когда спасалась бегством из библиотеки. Сказать матери, что это всего лишь мисс Мэдиган беспокоится, всё ли с ней в порядке?

– Но как тогда кто-то может искать меня через этот благотворительный проект? – взвизгнула мадам Фортуна.

– Пр-роект! Пр-роект! Благотвор-рительный! – с удовольствием подхватил Гудини.

Мария опустилась назад на свой стул. Нет уж, лучше ничего не говорить, промолчать, чем рассказать обо всём разъярённой матери. И до чего же жаль, что нет сейчас рядом Эдварда!

– Один из вас оказался стукачом или трепачом, – жёстко заявила мадам Фортуна. – Что ж, я узнаю, кто именно выдал нашу тайну, и раздавлю его! Обещаю!

– Р-раздавлю! Р-раздавлю! – повторил Гудини.

– Ты прав, мой мальчик, – сказала мадам Фортуна, нежно целуя попугая. – Но, поскольку никаких доказательств у меня нет, придётся предположить, что вдова оказалась умнее, чем мы думали, и сумела сложить, как говорится, два и два, – она подошла к столу, оперлась об него обеими ладонями и приказала, наклонившись вперёд: – С этой минуты нам необходимо постоянно быть настороже. Если заметите что-то странное или подозрительное – немедленно докладывать мне. Держать рот на замке. Ни с кем не разговаривать, слышите? Вам всё ясно?

Мадам Фортуна направилась к двери, заправляя под свой тюрбан выбившиеся наружу пряди.

– И оставь меня в покое, – обернувшись, добавила она специально для Марии. – У мамочки от вас голова разболелась.

И мадам Фортуна скрылась в своей спальне, громко захлопнув за собою дверь.

– Ты с кем-нибудь разговаривала? – спросил мистер Фокс, стукнув кулаком по столу.

– Нет. Ни с кем, – покачала головой Мария.

– Не лезь не в своё дело, девочка, и не порти хорошую игру нам с Фортуной. Если выясню, что ты кому-то проболталась, сам, лично позабочусь о том, чтобы ты больше никогда ни слова не смогла сказать, поняла? – эти слова мистер Фокс подкрепил смачным ударом кулака о свою раскрытую ладонь. Звук получился громким и крайне неприятным. Затем мистер Фокс, пыхтя, словно паровоз, вышел через чёрный ход из кухни во двор.

В окно Мария увидела, как мистер Фокс сердито пнул ногой дверь сарая, в котором он хранил свои инструменты, и скрылся внутри.

Желудок Марии сводило от дешёвой, нездоровой еды, ужасно хотелось пить от солёных чипсов и мороженого. Налив себе стакан воды из-под крана, Мария осмотрела оставшиеся после неудачной вечеринки следы. Опрокинутые на пол стулья. Весь пол в крошках от чипсов. Из опрокинутой бутылки продолжает тонкой струйкой вытекать газировка. Украшает этот натюрморт липкая лужица растаявшего мороженого.

Идти Марии было некуда, в свою кладовку она может попасть только через спальню мадам Фортуны, а это значит, что придётся ждать, когда она крепко уснёт.

Чтобы зря не терять время, Мария вытащила метлу и совок и начала наводить порядок.

Загадочные послания

Несколько часов спустя, уже посреди ночи, Мария сидела на матрасе в своей кладовке, тонкие стенки которой тряслись от могучего храпа мадам Фортуны. Затылка Марии коснулось прохладное, успокаивающее прикосновение Эдварда.

Присутствие Эдварда всегда успокаивало Марию, с самого первого появления духа, которое случилось, когда ей было всего… три? Да, всего три годика. В тот день электрические лампы в её детской спальне то и дело мигали, словно задыхались, а маленькая Мария сидела на своём матрасике, держа в ручонке карандаш и водя им по листу бумаги.

Внезапно свет полностью погас, и Мария уставилась в чёрную пустоту перед собой.

Разумеется, она, как и каждый ребёнок в такой ситуации, готова была расплакаться, но её остановило чьё-то мягкое, прохладное прикосновение. Невидимая рука вернула в её ручку карандаш, Мария снова начала водить им по бумаге и писала до тех пор, пока не провалилась в сон.

Проснувшись спустя несколько часов, она на ощупь пробралась по тёмной комнате к двери, повернула ручку, и дневной свет моментально наполнил её спальню.

На полу рядом с кроваткой Марии лежали три листа бумаги, исписанные твёрдым красивым почерком.

Нет, не каракули это были. Это были слова!

Читать Мария в то время ещё не умела, однако показывать эти записи кому-либо не стала, вместо этого решительно потребовала у своей матери, чтобы та начала учить её грамоте. Ученицей Мария оказалась очень способной.

Вот так, собственно, с Эдварда всё у неё и началось. Если бы не он, не стала бы, наверное, Мария читательницей, не открыла бы для себя библиотеку, не познакомилась бы ни с мисс Мэдиган, ни со своим новым другом, Себастьяном.