Дружба с призраком

– Не знаю. Может быть, – пожала плечами Мария, присаживаясь на кровать рядом с Себастьяном. Вдвоём они долго смотрели на листок, и Мария улавливала ноздрями долетавший даже сюда запах горячего хлеба и расплавленного сыра, от которого у неё забурчало в животе. – Красивая у тебя комната, – громко сказала она, чтобы заглушить этот звук.

– А? Да, спасибо.

– Планеты красивые тоже, – добавила Мария, поднимая вверх свой взгляд.

– Мне нравится наука, – улыбнулся Себастьян. – Очень нравится. Больше всего на свете, пожалуй. Особенно астрономия. Чёрные дыры, кротовые норы и тому подобное.

– А за что у тебя эти ленты? – спросила Мария, указывая на доску с ленточками.

– Да ну, ерунда, – отмахнулся Себастьян. – Просто они очень моему папе нравятся. Это он настаивает на том, чтобы я всегда старался быть первым.

– И всё-таки, за что они? – Марии очень хотелось представить, каково это – учиться в школе, вместе с другими сверстниками. Интересно, у многих школьников есть такие ленточки, или Себастьян… ну, особенный, что ли.

– В своей старой школе я три года подряд выигрывал конкурс по правописанию, ещё одна ленточка за победу на конкурсе знатоков, а вон та ленточка у меня за то, что я не пропустил ни одного учебного дня. Это когда я в третьем классе ни разу за весь год не заболел, – Себастьян тяжело вздохнул и добавил: – А за спортивные достижения у меня ленточек нет. Ты сама видела, как я мяч ловлю. И бросаю тоже.

Вспомнив про мяч, Мария невольно улыбнулась. Ленточки Себастьяна произвели на неё впечатление. Интересно, какой ученицей была бы она сама, отдай её мать в обычную школу?

– А тем, кто учится на дому, никаких ленточек не дают, – грустно сказала Мария и принялась перебирать в пальцах покрывало, на котором она сидела. На нём были яркие полосы, а ткань мягкая-мягкая, никакого сравнения с серым шерстяным одеялом, под которым спала она сама.

– Ну и что? Всё равно тебе повезло, что на дому учишься, – сказал Себастьян. – Жаль, что я не могу тоже так учиться, а то я сидел бы дома и читал, читал… Всё прочитал бы о науке, что только смог.

– Ну, на самом деле это не совсем так, как тебе кажется, – откинулась назад Мария, устраиваясь удобнее. – Мне тоже нравится читать, и научные книжки, и разные истории тоже, но я не могу целыми днями читать только то, что хочу.

– Интересные истории я тоже люблю, – кивнул Себастьян. – Особенно если они хорошо написаны.

– Какие, например? – спросила Мария.

Сама она художественную литературу читала редко, всё больше некрологи. Но если выпадал случай, с удовольствием погружалась в фантастические миры, придуманные Лоисом Лоури, Мэдлин Энгл или Роальдом Далем.

– Я люблю о реальных людях читать, – ответил Себастьян. – Об их жизни, о том, что им удалось сделать, – он помолчал немного и неожиданно добавил, ткнув пальцем в потолок: – Когда-нибудь я буду исследовать планеты.

Марию поразила уверенность, с которой сделал это заявление Себастьян. Сама она никогда не пыталась заглядывать так далеко вперёд, знала, что в будущем станет новой мадам Фортуной, сменив свою мать, и…

И всё.

– А кем ты мечтаешь стать? – спросил Себастьян. – Ну, когда вырастешь.

Мария представила себя взрослой женщиной в платье прорицательницы, с традиционным для всех Фортун тюрбаном на голове, и ей вдруг стало ужасно стыдно. Да, конечно, мать, как могла, заботилась о ней и учила её премудростям своего ремесла, но достаточно ли этого? Или это чёрная неблагодарность со стороны Марии – желать чего-то большего? Да, у неё нет своего большого окна в мир, зато есть щёлочка, сквозь которую можно учиться у матери тому, как нужно выживать в этом мире.

– Я хочу быть богатой, – сказала Мария, повторяя слова матери, которая поучала её тому, чего следует хотеть и к чему следует стремиться в этой жизни. Но это были слова мадам Фортуны, а сама Мария сама не знала, чего она хочет. Да, у неё открылся талант к автоматическому письму, но можно ли приспособить этот дар, как и связь с Эдвардом, чтобы заработать на этом денег? И разве не бывает, не может стать счастливой жизнь без золота и драгоценностей?

– Ну, тогда тебе стоит поговорить с моим отцом, – вздохнул Себастьян. – Он у меня постоянно ищет способы заработать денег.

– Давай вернёмся к подсказке, – решила сменить тему разговора Мария. – Там сказано, что Эдвард был студентом и знал мистера Фишера, когда тот был ещё жив. Вопрос: мог ли быть мистер Фишер учителем Эдварда?

– Не знаю, – развёл руками Себастьян. – Это только ты с миссис Фишер разговаривала, а не я.

Негромко хлопнула входная дверь, и мужской голос весело воскликнул:

– Привет, Шанья! Чувствую, что лазаньей пахнет!

– Папа пришёл, – сказал Себастьян.

Раздался стук в дверь комнаты Себастьяна, затем она приоткрылась, и его мама, просунув внутрь голову, пропела:

– Ребятки, идите мыть руки, и садимся за стол! Обед готов!

* * *