Друзья

— В марте. Третьего числа, — выговорила девушка. Чувствовалось, что рассказ дается ей с трудом. — Все началось в прошлом году. Осенью. Когда праздновали седьмое ноября. Мы сидели за столиком с Белой Земаком. Он подошел к нам. Пригласил меня танцевать. Начал говорить сальности. Приставать. Сказал, что я не прогадаю, если стану его любовницей. Потому что он скоро будет главным инженером. Потом ругал свою жену, говорил, что очень плохо живет с ней. Ну и после этого начал часто приходить в цех, когда я работала. Все разорялся, как я ему нравлюсь, как он сходит с ума по мне. Иренка подтвердит. Она много раз видела его в цехе. Я ему говорю: «Оставьте меня в покое, меня вполне устраивает Бела Земак». А он отвечает, что Бела Земак ему не конкурент…

— В каком смысле? — поинтересовался Имре Давид.

— Ну, якобы такой молодой девушке, как я, нужен умудренный жизнью партнер, от которого можно набраться житейского опыта. Я не стала ничего говорить Беле, потому что… словом, Бела тоже такой же, как все. Ему только одно нужно — затащить меня в постель. Никаких серьезных намерений у него нет. Ведь ежели я воспитывалась в детском доме, так я для его мамахен простая подзаборннца. В общем, был у нас с ним разговор, и он мне все это сказал. Настроение у меня тогда было — хоть в петлю лезь. Обидно ужасно. Это было в пятницу, третьего числа. Иду по улице вечером, а навстречу мне — Зала. Он уже слегка под хмельком. Начал расспрашивать, что со мной случилось. Я ему и выложила все, как на духу. Потом зашли в «Синий журавль». Пили. Очень много. Зала оставил там почти триста форинтов. Я совсем окосела. Зала пошел провожать меня домой. Еще по дороге начал лезть, лапать. Мы сели на скамейку в парке, и он опять приставал… Мне совсем плохо стало. Он отвел меня домой, а потом… Тетя Ирма была дома, она знает, что было.

— Да, да, все это случилось при мне. Но я ничего не могла поделать, потому что Зала запер дверь изнутри. В общем, тогда это и произошло. Бедняжка! Она была почти без сознания. Я ее умыла и положила спать. Ну, что за человек этот Зала, скажи ты мне?

У Имре голова пошла кругом от услышанного, и он вышел на улицу. Отпустил машину, чтобы немного проветриться. Ирен пошла вместе с ним.

— Выпьем где-нибудь кофе, — сказала она.

Они зашли в «Синий журавль». Шипошне, стоявшая за стойкой, увидев их, приветливо улыбнулась и показала на свободный столик.

Музыканты еще не играли, пианист с унылым выражением на изможденном лице за одним из столиков решал кроссворд. Перед ним стояла рюмка коньяку. Он кивком головы поздоровался с Ирен, сверкнув лысиной.

Имре заказал две рюмки палинки и два кофе. Какая-то особая, до сих пор неведомая тоска овладела им.

— Теперь-то понимаешь, почему я так не люблю твоего друга? — спросила Ирен.

— Как-то у меня все это не укладывается в голове, — сказал Имре. — Невероятно. А ты веришь?

Ирен глядела на склоненную спину тетушки Винцеллер, усталые движения ее рук. Когда Юсуф принес заказанное, она залпом выпила палинку.

— Знаешь, Имре, я верю. У меня есть на то причина. — И она рассказала, что сделал с ней отец. — И как же мне после этого не верить в подобное? Анико — абсолютно беззащитное существо. У нее никого нет. Ни отца, ни матери, ни брата. Любой может сделать с ней что угодно. А у кого ей искать защиты? Я тоже с пятнадцати лет жила одна. Знаю, каково приходится одинокой девушке. И уж на мужчин я насмотрелась, пока работала в кафе. Все они одним миром мазаны, за редким исключением. Может, Зала и был в молодости порядочным человеком, но сейчас…

Имре взял женщину за руку.

— Подожди, — сказал он и выпил свою рюмку. — С делом Анико нам еще предстоит разобраться. Но меня интересуют еще махинации, которые творились в прядильном цехе. Или ты будешь утверждать, что не знала об этом?

Ирен не успела ответить, потому что у столика появилась Шипошне.

— Недавно сюда заходил Бела Вебер, — сказала она. — Вы разрешите мне присесть на минутку?

— Да, да, пожалуйста, — ответила Ирен, и, когда Шипошне села, тотчас осведомилась у нее: — Зачем он сюда приходил?

— Расспрашивал меня насчет того скандала… ну, в начале марта.

Имре взглянул на Шипошне:

— Что, большой скандал был?

— Еще бы! — всплеснула руками женщина. — Этот Зала напоил девушку, устроил дебош, избил Юсуфа. Что это за дела, товарищ Давид, я вас спрашиваю? Неужели ему все дозволено? Кто он такой в конце-то концов? Или он забыл, что у нас уже не сорок шестой год, когда можно было безнаказанно издеваться над людьми?

— Что за чушь? — запротестовал Имре. — Зала отродясь не издевался над людьми. — Но в голосе его уже не было прежней убежденности.

Ева была дома, когда он пришел. Незаметно было, чтобы утренний телефонный разговор как-то взволновал или расстроил ее. Она поцеловала мужа, словно ничего и не произошло, и спросила, сейчас ли он будет ужинать или попозже.