Друзья и герои

– Ну разве я не счастливица? – восклицала миссис Бретт. – Такое везение! Предыдущие жилицы оставили их, когда уезжали. Я открыла шкаф и обнаружила их. Какие разумные девочки: потратили деньги на такие полезные вещи вместо всякой ерунды!

Протянув костлявые руки к одному из каминов, она вся дрожала, пребывая в эйфории от всеобщего внимания. Когда Принглы попытались заговорить с ней, она оттолкнула их и прошествовала на кухню, где что-то готовилось.

Компания состояла из людей среднего и пожилого возраста. В основном это были женщины, которые остались в Афинах, поскольку им некуда было ехать. Не найдя никого из знакомых, Гарриет подумала, что эта вечеринка без них не много бы потеряла. Никто не обращал на них внимания, пока миссис Бретт не вернулась в комнату. Заметив их, она подбежала к Гаю, словно давно его ждала.

– Внимание! – провозгласила она. – Внимание! Я хочу представить вам нового старшего преподавателя Английской школы мистера Гая Прингла!

Это объявление прозвучало так значительно, что все зааплодировали, не успев даже подумать, о чем речь. Несколько мгновений миссис Бретт стояла, подняв руку и наслаждаясь всеобщим замешательством, после чего всё же решила просветить собравшихся:

– Все вы слышали, что Арчи Калларда назначили новым директором школы! Возможно, не все вы знаете, что он всё же не будет директором. Назначение так и не утвердили. Нет. Лорд Бедлингтон решил, что лорд Пинкроуз будет лучшей кандидатурой на роль директора такого важного культурного центра, и, думаю, все вы с ним согласитесь. Лорд Пинкроуз кое-что из себя представляет, в отличие от… что ж, не будем называть имен. Как бы то ни было, лорду Пинкроузу было велено взять Гая Прингла старшим преподавателем, и знаете почему? – Она улыбнулась ничего не понимающим гостям и повернулась к Гаю. – Вы знаете почему?

Гай покачал головой.

– А знает ли лорд Пинкроуз, почему так произошло?

– Не думаю, – ответил Гай.

– Я расскажу вам. Я всем вам расскажу. Я сыграла в этом роль. Да-да. У моего Перси были друзья в самых высших кругах. У нас было много знакомых. У бедной старой вдовы еще осталось кое-какое влияние. Мы были знакомы с лордом Бедлингтоном много лет назад, еще когда он был всего лишь молодым Бобби Фишером, который путешествовал по миру и как-то раз остановился у нас в Которе. Его недавно назначили председателем Организации, и, узнав, что он в Каире, я написала ему письмо. Очень строгое письмо, знаете ли. Сообщила ему, что здесь происходит, рассказала про Грейси, Калларда и Куксона. Я сообщила, что все мы шокированы деградацией школы, и дала ему знать, что при Калларде ситуация вряд ли исправится. Сказала, что Каллард вряд ли справился бы с управлением тележкой мороженого. Да-да, так и написала. Я называю вещи своими именами. А еще я написала, что здесь есть очень приятный молодой человек, Гай Прингл, с которым очень несправедливо обошлись. Я открыла глаза Бобби Фишеру, знаете ли. В итоге наш друг Гай Прингл получил должность, которую он заслуживает.

Она воздела руки над головой и зааплодировала сама себе.

– Тайна раскрыта, – ядовито заметила мисс Джей. – Словно в последнем акте пантомимы.

Даже если ее замечание и вызвало сомнения в публике, все они были рассеяны, когда Гай обнял миссис Бретт со словами:

– Спасибо вам. Спасибо! Вы великая женщина.

После чего он расцеловал ее в обе щеки.

Румяная и утомленная своей речью миссис Бретт, которая уже успела немало выпить, исполнила в его объятиях небольшой танец, прищелкивая пальцами.

– Вот тебе, Грейси! – восклицала она. – Вот тебе, Каллард! И тайная рука Фалирона! Можете сообщить Куксону, что старушка еще кое на что способна!

Ее выступление смутило присутствующих, но безыскусная радость Гая очаровала всех, и смущение утонуло во всеобщем хохоте. Все присоединились к аплодисментам миссис Бретт, даже мисс Джей. Гарриет, стоя в углу, наблюдала, как все толпятся вокруг Гая, а он с улыбкой протянул ей руку. «Я был прав, желая прийти сюда», – мог бы сказать он, но ему просто хотелось, чтобы она разделила всеобщее веселье.

Ликование утихло, когда миссис Бретт вдруг вскрикнула: «Жаркое!» – и убежала на кухню.

– Очень вовремя, – сказала мисс Джей. Плотное платье из белой шерсти с бахромой висело на ней, словно на вешалке. Тяжелые времена сказались на ее внешности: полное лицо ее обвисло и стало напоминать унылую морду борзой. Но дело было не только в количестве ее плоти: ее зловещая самоуверенность утратила всякую силу, и ее замечания больше никого не задевали.

Гарриет знала, что теперь она могла бы что угодно говорить об английском обществе в Афинах. С мисс Джей можно было более не считаться. Местное общество съежилось, словно проколотый воздушный шар, и мисс Джей усохла вместе с ним. Гарриет могла говорить, что ей вздумается.

Пока миссис Бретт произносила речь, Гарриет заметила среди гостей Алана. Подойдя к нему, она спросила:

– А мисс Джей богата?

Алана позабавил такой прямой вопрос.

– Полагаю, что она, как сказала бы мисс Остен, располагает скромным содержанием.