Дубовая Гряда

А немцы даже не думали, что на борьбу с ними под­нялись деревенские жители. Они считали, что все убий­ства и диверсии совершают либо красноармейцы, попав­шие в окружение, либо пленные, бежавшие из лагерей. Однако события, происходившие в окрестностях Дубовой Гряды, все же насторожили эсэсовцев. Вот почему, прибыв на место, они начали обыскивать избы, хлевы, по­вети и гумна. Но, конечно, никаких следов красноармей­цев не нашли.

Немецкие офицеры и переводчик расположились в избе тетки Алены, где на стене по-прежнему висел порт­рет фюрера. Первым на допрос вызвали Рыгора. Тот пришел в залатанном, обшарпанном кожушке и зимней шапке, которую теперь не снимал и летом. Увидев, что эсэсовский офицер, сняв фуражку, причесывается перед зеркалом, Рыгор поспешил сдернуть шапку с головы, шершавой ладонью пригладил редкие седые волосы и, заложив руки за спину, встал перед столом.

— Кто вы? — усевшись на стул, через переводчика спросил офицер.

— Теперь? Никто,— ответил старик.

— А раньше?

— В таких летах, как вы, пан офицер, я был бомбардиром-наводчиком шестьдесят первого полка. В армии генерала Брусилова, если слышали о таком. Имел три Георгиевских креста, значит, только одного не хва­тило до полного кавалера. Ну, а как началась револю­ция, у меня их... того, содрали. Жалко было, да что по­делаешь.

— Я спрашиваю, что вы делали перед этой войной?

— Ах, перед этой? Конюхом в колхозе работал, по­тому как лошадей люблю. Вот у нас на батарее были кони — не чета теперешним: аж за Варшаву зашли!

— Где ваш староста?

— Откуда мне знать? — Рыгор пожал плечами. — Не сказали, куда увозят.

— А вы не хотите оказаться вместе с ним?

— За что, пан начальник?

— Вчера вы получили приказ. Собираетесь его вы­полнять?

— Да как же выполнить, как? Ваши вчера сами хо­дили по избам, видели, что у кого есть. Разве можно по­следнее отбирать у людей? Бог накажет!

— Где ваша молодежь?

— Минуточку,— Рыгор сунул шапку под мышку и начал загибать пальцы.— Василь Шайдоб у вас, поли­цейским служит. Микола, сын Вересихи, тоже у вас. Девушку, которая его любила, на железнодорожной стан­ции убили... Вот вам уже трое... Семью Зубенков, извиня­юсь, перестреляли, пришлось их старшему сыну, Анато­лию, податься в Бобруйск к тетке...

— Где Бойкач?

— Володька? Нашли о ком спрашивать! Он же ма­лость умом тронутый, вечно сует нос куда не просят. И теперь... Поеду, говорит, белый свет погляжу, да и ма­хнул в Германию.

— Кто же у вас тут бандит? Кто вчера убил фон Шпрейка? — теряя терпение, крикнул офицер.

Но это не испугало Рыгора. Он даже позволил себе улыбнуться:

— Кто, кто... Нагрянула полная деревня красноар­мейцев — узнай, кого из них как зовут...

Офицер переглянулся с другими эсэсовцами. Посы­пались вопросы. Сколько было красноармейцев? Какое у них оружие? Куда ушли? Куда девался солдат из груп­пы фон Шпрейка?

Рыгор отвечал обстоятельно и спокойно. А исчезнув­шего солдата даже пожалел: мол, скрутили красноармей­цы бедняге руки и увели с собой.

Наконец офицер приказал отпустить старика и вы­звать Марию и Вересиху.

Мария сразу расплакалась, начала жаловаться, что сын ее ненормальный, потому и отправился Европу смо­треть. А с Вересихой получилось хуже. Ведь по всем дан­ным Микола, ее сын,— отъявленный бандит! Не появ­лялся ли он в деревне после побега? Если так, матери от расстрела не уйти!

Для пущей убедительности один из гитлеровцев размахнулся и ударил женщину рукояткой пистолета по лицу. Вересиха упала, ее подняли и вытолкнули за дверь.

Вызвали и еще нескольких женщин. Их тоже расспра­шивали о красноармейцах и о пропавшем немецком сол­дате. Эсэсовцев удивляло, что все говорят одно и то же — очевидно, в деревне действительно побывали советские окруженцы.

Допрос окончился. Медленно проехали по улице две повозки с трупами. Так и пришлось эсэсовцам покинуть деревню, ничего не добившись от крестьян.

Обо всем, что происходило в Дубовой Гряде, парти­заны узнали в тот же вечер от своих родственников и односельчан. Володя не ожидал, что налет эсэсовцев за­кончится без жертв, и теперь не скрывал радости. Внача­ле он хотел вместе с группой вернуться в отряд, но Ми­кола напомнил о Василе.

— Надо прикончить этого гада,— твердо сказал хло­пец.— За Лиду мы обязаны отомстить.

Ребята дружно согласились. Только Фридриха при­шлось запереть в амбаре, оставив с ним Ивана.

Никто не знал, с какой целью Василь приедет в вы­ходной день в деревню Марковщина, знакомую всем хлопцам. Деревня эта тянулась вдоль железной дороги и одним концом упиралась в осушенное болото. Отсюда и решили войти. Володе было известно, что, кроме Леш­ки Войтика из Марковщины, служит в полиции еще один парень, по фамилии Зыга. Заядлый пьяница, он до вой­ны два года просидел в тюрьме за воровство. Чтобы слу­чайно не наткнуться на Зыгу, партизаны шли по дерев­не настолько осторожно, что не залаяла ни одна собака.