Дубовая Гряда

— Чего тебя принесло сюда? — прищурился Воло­дя.— Наш лес и без твоей крови хорошо рос. Ты, конеч­но, мог бы и нашу кровь пустить, да в пистолете ни одно­го патрона нет.

Кое-как офицер объяснил, что сидел на дереве, но в бою его ранили и он свалился в грязь. Сначала, боясь партизан, долго молчал, потом полз, кричал, стрелял из пистолета, но никто не услышал.

— Придется как-то доставить его к командиру,— сказал Володя.

— Да, придется,— согласился ротный.— Берите-ка под руки, и пойдем.

Шагая рядом с командиром роты, Володя вспоминал, как один человек из их деревни поймал волка. Человек этот работал плотником на строительстве военного го­родка и каждый день возвращался домой через лес. Найдя волчью тропинку, плотник заметил, что на ней почти каждое утро бывает сбита роса. Он сделал из те­леграфного провода петлю, развесил ее на кустах, а конец привязал к сосне. И вот однажды идет на работу и видит: попался разбойник, петля туго затянулась у него на животе. Плотник вырубил дубинку, начал осторожно подходить к зверю, а тот прижал уши к голове, присел на задние лапы и завилял хвостом. Неужели это не волк, а овчарка, прибежавшая из города? Погладил плотник зверюгу сначала концом палки, потом рукой и увидел у нее на глазах слезы. Хотел было отпустить, но потом решил узнать в городке, не тамошняя ли это овчарка. Оказалось — нет, не собака, а самый настоящий волк попал в ловушку.

— Видите, даже зверь в безвыходном положении просит у человека помощи,— добавил Володя.— И этот двуногий гитлеровский волк так же поступил.

Лагерь фашисты не заминировали, а только сожгли и обвалили землянки. Ни боеприпасы, ни продукты, за­рытые в землю, каратели не нашли. «Вот почему радист так просил посмотреть, цело ли все это»,— подумал он, приподняв крышку, когда увидел среди прочих вещей в ящике вырезанный им самим барельеф Ленина.

Пробыв в лагере до полудня, партизаны захватили все необходимое и отправились на Клюенков курган.

Так называлось место, где теперь разместился отряд. По преданию название это произошло от фамилии кре­стьянского вожака, который во времена крепостного права убил кровожадного помещика и долго прятался здесь.

Партизаны устроили на соснах наблюдательную вы­шку, с которой далеко просматривались окрестности но­вой стоянки. Отсюда было удобнее и пробираться к же­лезной дороге.

Вскоре разведчики доложили, что в лесу недалеко от размещения отряда обнаружена группа вооружен­ных людей. Это оказались молодые хлопцы из деревень, сожженных карателями. Вооружились, чтобы охранять свои семьи и скот, а встретились с партизанами, и не только сами, но даже женщины с детьми начали упра­шивать принять их в отряд.

Илья Карпович при всем желании не мог сделать этого, но выделил группу партизан, чтобы помочь пого­рельцам построить землянки на пепелище.

Вскоре на отрядном комсомольском собрании прини­мали в комсомол новичков. После выступлений Лихачева и Сергеева молодые патриоты получали слово и говорили, что не пожалеют сил, а если понадобится, то и жизни, чтобы отомстить врагу за кровь отцов, матерей, братьев и сестер. Они клялись быть достойной сменой павших в боях народных мстителей. А когда один из выступавших упомянул Лиду Славину, к Володе подошел Микола.

— Знаешь, что я придумал,— начал он, — доктор Ярошев ампутировал немецкому офицеру ногу, и он будет жить. Что, если предложить немецкому коменданту обмен? Пускай отпустит Лиду, а мы доставим им офице­ра. Только согласится ли наше командование?

— А зачем он нам? Конечно, согласится. Это идея!

Как только собрание закончилось, хлопцы сразу подошли к Сергееву. Комиссар поддержал их, одобрил приложение и командир. Вскоре письмо коменданту было готово, а пленный немец приписал к нему личную просьбу.

Микола, не находивший себе места от радости и не­терпения, начал упрашивать Володю отпустить его с письмом а Жлобин.

— Зайду к Лене Осовец, она и передаст письмо ко­менданту,— говорил он.

Но командир группы решил иначе:

— Выедем вместе, а там посмотрим, как быть. Най­дем кого послать. Ведь тебя вся тамошняя полиция знает.

Выехали почти всей группой, даже баяниста и Зину захватили с собой. Пара крепких коней мерно шла по полевой дороге, шуршал под колесами песок.

— Саша, сыграй что-нибудь такое, чтобы за сердце брало,— обратился Володя к баянисту.

Тот растянул меха, и полилась песня, сразу подхва­ченная Володей и Зиной:

Я опущусь на дно морское,

Я поднимусь за облака.

Я все отдам тебе земное,

Лишь только ты люби меня...

У Миколы заискрились глаза, он достал из кармана Лидину фотографию.

— Посмотри, Зина, разве она хуже тебя? Я всегда считала, что лучше... Это она после по­следнего экзамена в десятом классе...

— На той стороне не смотри.

Но Зина все же прочитала: «Пройдут годы, быстро промчится юность, улетят вдаль прекраснее мечты, и останутся только волосы серебристые да память горькая о том, как пробегали дни. Пускай эта фотография на­помнит тебе, что в тяжелое время мы были друзьями. Декабрь 1942 г.».