Дубовые листья. Хорошо рожок играет

Второго голубя в клетке уже не было: Левша с Валькой, никому ничего не сказав, выпустили его еще в первый день путешествия.

Взгляд Елены Ивановны перехватил Левша. Пошептавшись о чем-то с Валькой, кинулся к клетке и, достав голубя, подошел к Елене Ивановне:

— Вот … Пишите, что надо. Он доставит.

— Действительно, — согласилась Елена Ивановна. — Сообщение можно отправить с голубем. Тогда ниши сам, Боря: ведь голубь прилетит к тебе домой. Что напишем, ребята?

Записка подучилась лаконичная:

«Экспедиция проходит успешно, вес здоровы, но в квадрате Б-82 обнаружено большое скопление клещей».

— Да, видно, придется их уничтожать какими-нибудь химическими средствами, — вздохнула Светлана.

— Без химии люди сейчас просто не могли бы жить, — сказала Елена Ивановна. — Той жизнью, к которой привыкли. И все-таки жаль, что против клещей придется пустить ядохимикаты.

— Кого вам жаль? Клещей?

— Птиц. Полезных насекомых. Ты не читала книжку американской учительницы-биолога Рейчел Карсон «Безмолвная весна»?

Выяснилось, что никому из ребят такая книга не попадалась.

— Карсон рассказывает, — продолжала Елена Ивановна, — что в Соединенных Штатах убыток от вредных насекомых исчислен в миллиард долларов. Десять процентов всего урожая пожирали вредители… На них бросали химию. Уже к шестидесятому году ядохимикаты обходились в тот же миллиард. Потом расходы на химию выросли до четырех миллиардов. Выяснилось, что многие, самые вредные насекомые приноровились к ядам, выработали против них иммунитет. А вот птиц не стало. И полезных насекомых тоже. Они от ядохимикатов погибли… Химию надо развивать. Но необходимо учитывать и печальный опыт.

— Что же тогда делать? — удивился Зеленуха.

— Способов борьбы много. Есть и полезные насекомые, которые отлично расправляются с вредителями. Вспомните хотя бы рыжих муравьев, жуков-могильщиков, наездников. Или семиточечную божью коровку.

— Да вот она, — сказала Клава, бережно пересаживая небольшого красного с черными крапинками жучка со своего кеда на траву.

— Вот эти, семиточечницы, работают у нас, в средней полосе Союза, — кивнула Елена Ивановна. — А в Грузию завезли божьих коровок из Австралии. Австралийские коровки — специалисты но борьбе со щитовками, опаснейшими вредителями мандаринов, лимонов и чая. И гостьи расправились со щитовками на славу.

Елена Ивановна осторожно протянула руку и сняла с плеча Зеленухи голубоватую стрекозу:

— Вот этой обыкновенной большой стрекозе нам следует тоже поклониться… Посмотрите, какие у нее глазищи.

— Как телескопы, — с уважением сказала Клава.

— От таких телескопов не скроется ни один комар, ни одна муха…

— А клещей они едят?

— Нет, клещей не едят, — вздохнула Елена Ивановна, осторожно отпуская стрекозу. — Даже птицы клещами брезгуют. Вот и получается, что без химии все-таки не обойтись… — Ну ладно! Двинулись дальше. По-моему, скоро должна быть деревня.

— Мы идем прямиком в болото, — проворчал Саша, пожимая плечами.

Мойкина гать

Но и Саша не знал, к какому опасному месту они приближались.

Уже надвигался вечер, солнце садилось.

Потянулся чахлый осинник.

— А вот и ручей! — крикнула Рая.

Ей были так противны клещи, что она до сих пор все забегала вперед, только чтобы скорее уйти подальше. В овражке беззвучно тянулась черная узкая полоска воды.

Двинулись вдоль русла. Во многих местах ручей пересох. Вышли на кочковатую, унылую низину. Непонятно откуда потянуло гарью. Трава росла здесь жесткими пучками. Вскоре ребята наткнулись на штабеля слежавшихся, потерявших форму бурых глыб заготовленного когда-то торфа.

Казалось, под ногами не земля, а плохо натянутый ворсистый, ненадежный ковер. И под ним — тесто, горячее, с дымком. Идти по тесту становилось как-то неуютно…

Симка, привыкшая к городскому асфальту, к земле твердой, основательной, не желала идти по хляби. А может, ее больше других пугала едучая гарь, от которой, впрочем, морщились все члены экспедиции. Саша кое-как уговаривал лошадь, тащил за собой на поводу.

Ребята были уже посреди торфяного поля, когда Елена Ивановна остановила экспедицию. Становилось опасно двигаться дальше, тем более в наступающих сумерках. И позади и впереди все затянуло серой, дымной пеленой. Лес растворился, растаял… И только в той стороне, где село солнце, словно догорал пожар.

— Как видите, мы все-таки угодили в болото, — сказала Елена Ивановна. — Саша был прав, жалею, что его не послушала. Ночевать тут нельзя. Сейчас мы с Сашей уйдем, чтобы отыскать дорогу. Не позже чем через час вернемся. Но на это время старшей назначаю Светлану Донченко.

— Может, вернемся назад? — робко предложила Рая Бокастикова.

— Это мы сделаем, если не найдем дороги…

Левша угрюмо помалкивал, а на Вальку напала суетливость и болтливость. Он все оглядывался, приседал, принюхивался, щупал теплую землю и, словно сердясь на кого-то, бормотал:

— Вот это попали так попали. Знаем, чего на таких болотах бывает. Вот это завели так завели.