Дубовые листья. Хорошо рожок играет

— Ни за что! — решительно отрубила Рая. — Ты пропадешь без влияния общественности!

Махортов взглянул на нее с некоторым интересом:

— Тю, — сказал он и лениво покрутил пальцем около лба.

— Посмотри, на кого ты похож, — Рая плюнула на карманное зеркальце, протерла его о свою юбку и протянула Махортову.

Тот взглянул и удивился:

— Ну и рожа…

— Ты ведь вчера вечером не умывался?

— Вчера! — уронил он с гордостью, давая понять, что избегал этой процедуры и позавчера, и вообще на протяжении всей своей сознательной жизни.

— А компот ел! — уличала его Бокастикова.

— Ну и что?

— А то, что рой мух собрал.

Мухи упрямо и назойливо кружились вокруг Махортова.

— Чего они? — зашипел Валька.

— Ты же сладкий! От компота! Поди умойся.

— Еще чего…

Он надеялся чуток всхрапнут, и ему казалось, что самая неотвязная муха — это Бокастикова.

— Нет, ты ничего не понимаешь, — возмущалась она, сдерживая голос, чтобы не разбудить других. — Муха — самый ужасный враг, хуже саранчи, хуже клещей и даже крыс!

— Ну чего ты к ним привязалась, — промямлил Валька. — Они даже не кусаются.

— Не кусаются! Зато ползают!

— Ну и пускай ползают.

— А ты знаешь, откуда они ползут?

— Вот еще! Откуда?

— Может, с больного!

— С какого там больного?

— А с какого хочешь.

Тут Валька решил, что пора вставать. Он сел, еще яростнее отмахиваясь от мух и норовя прихлопнуть тех, которые лезли особенно настырно.

— И откуда они берутся! — с возмущением вскочил наконец он. — Угробил уже с полсотни, а их все больше и больше.

— С полсотни! — фыркнула Ран. — Да ты что? Каждая муха за одно лето откладывает семь раз по сто двадцать яиц! Ясно?

— Ну и что? Получится восемьсот сорок яиц!

— Сколько?.. — насмешливо прищурилась Рая. И, схватив бумажку, быстренько набросала потрясенному Махортову расчет того, как за одно лето от одной единственной мухи может народиться несколько сот миллионов мух.

Чертыхаясь и проклиная мух, Валька отправился умываться.

Рано утром Денис пригнал из Ольховки лодку и позвал Махортова проехаться вверх по течению Шоши — парень здоровый, ловкий и, наверное, неплохо умеет грести. Денис хотел позвать Сашу, но не сразу его отыскал, а Махортов очутился тут как тут и так уверенно полез в лодку, что отказать ему было невозможно.

Зеленуха умоляюще поглядывал на Дениса, а Светлана с Клавой как бы между прочим завели разговор о том, что пора заняться изучением реки.

Решили поехать все вместе.

— Под парусом пойдем? Да? — оживился Зеленуха. — А кто за рулем будет?

Старая плоскодонная лодка оказалась расшатанной, скрипучей посудиной с двумя парами весел и двигалась по реке довольно медленно.

Девочки сели на весла, Валька Махортов развалился на корме, а Зеленуха, привязав к палке оранжевую майку, начал тут же рассказывать о морских флагах, о знаменитых парусниках, о фрегатах и пиратах.

Полноводная в этих местах Шоша, выписывая широкие петли по пойменным заливным лугам, текла спокойно и неторопливо.

Денис то и дело подгонял лодку к берегу, забирался на толстую ракиту и, оглядывая пойму, выискивал озерца и баклужи[5]. Потом лодка двигалась дальше.

Километра через полтора Шоша разделилась на несколько рукавов — проток. Денис направил лодку в самую широкую протоку. Берега ее заросли кудрявым кустарником, осокой, камышом, рогозом, а на воде цвели белые водяные лилии и желтые кувшинки.

Светлана и Клава то и дело бросали весла, перегибались через борт лодки, рвали цветы.

— Ну вот! — хихикнул Махортов. — А в дневнике потом запишут: «Занимались научной работой».

На берегу рыбачили трое мальчишек. Рассевшись на брезентовом дождевике, они резались в карты и почти не обращали внимания на свои удочки.

Наметанным глазом Махортов заметил, что поплавок одной из удочек часто дергается.

— Эй, как вас там? — с досадой крикнул он. — Клюет! Подсекай!

Мальчишки подняли головы; один из них взялся за удочку и, небрежно дернув ее, вытащил пустой крючок. Поплевал на наживку и вновь закинул удочку в воду.

— На что ловите? — поинтересовался Зеленуха. — На червяка или на горох?

— На что ловим, на то и ловим! — отмахнулся мальчишка и недовольно забубнил: — Давай проезжай… Рыбу только пугаете. Раскатались тут, нет вам другой протоки.

— Ну и рыбаки! — презрительно фыркнул Махортов. — Немного же они так наловят.

— Это как сказать, — усмехнулся Денис.

Он притормозил лодку, снял с уключины весло и, погрузив его глубоко в воду, вытащил на поверхность толстую леску с десятками крючков с наживкой.

— Та-ак, значит, опять на подпуск ловите? — Денис кивнул Зеленухе. — Игорь, лови момент!

Зеленуха нацелился фотоаппаратом.

Мальчишки вскочили и быстро вытянули подпуск — на некоторых крючках уже трепыхались плотвички и окуни — и исчезли в кустах.

— Отличные кадры! — сказал Зеленуха. — Три раза щелкнул. А что это за ребята?

— Должно быть, лызловские. Начинающие рыбаки-хищники. С виду как рыбаки-любители. Сидят с удочками и ловят на горох рыбешку. А на самом деле удочки только для отвода глаз. Сами же подпусками на сотни крючков промышляют. А потом спекулируют рыбой.

— Так неужели ничего с ними нельзя сделать? — удивилась Светлана.