Дубовые листья. Хорошо рожок играет

Они подошли к длинному строению — видимо, к заброшенной старой конюшне. В стене были ворота, а в воротах почерневшая тяжелая калитка, обитая железом и кем-то слегка приоткрытая. Светлана ухватилась обеими руками за ржавую ручку, потянула калитку и тут же, выпустив ее, отскочила в сторону. Клава испуганно метнулась за ней.

— Там кто-то есть, — шепнула Светлана.

Им очень хотелось убежать. Они постояли минуту, глядя друг на друга, потом разом с напряженными лицами двинулись к конюшне. Кирпичная кладка осела, между досками появились зазоры. Светлана подобралась к стене и заглянула внутрь. Никого не было видно.

— Может, тебе показалось? — шепнула Клава.

Но внутри что-то загрохотало, и девочки невольно присели, вжимаясь в стену.

— Ведро, — пробормотала Светлана. — Кто-то налетел на ведро. Ругается… Погоди-ка!

Она снова прильнула к отверстию, но, кроме нескольких стоек да косматой паутины, не увидела ничего. Послышался чей-то голос. Светлана прижалась к отверстию ухом и улыбнулась. Потом, взяв упиравшуюся Клаву за руку, повела ее в конюшню.

Едва переступив порог, девочки услышали:

— Похоже, это то самое заброшенное строение, о котором говорил Денис.

Посреди конюшни стояли Саша и Зеленуха и с недоумением смотрели на девочек.

— Что вы тут делаете? — спросил Саша.

— А вы?

— Мы вас искали и забрели сюда, — объяснил Зеленуха.

— Представь, Зеленушечка, мы тоже забрели сюда.

В дальнем конце конюшни виднелась еще одна дверь. Мальчики с трудом открыли ее и не сразу решились переступить порог. Это была жилая комната, и в ней недавно находились люди. У печки валялась пустая смятая пачка от папирос. У стены сложены мелко наколотые дрова. С нар свешивался угол одеяла, из которого торчала серая вата. В комнате стоял какой-то очень резкий и неприятный, ни на что не похожий запах.

В углу свалена груда старых мешков. Казалось, что тяжелый запах идет именно оттуда. Саша приподнял мешки. Под ними лежали два капкана.

— Ты смог бы их сфотографировать?

Зеленуха с сожалением покачал головой:

— Слишком темно.

Саша нагнулся и поднял задубевший коготь.

— Медвежий? — ахнул Зеленуха.

— Нет, — нахмурился Саша. — Не могу определить, чей это. — Он сунул коготь в карман.

Ребята плотно прикрыли дверь и выбрались наружу. Зеленуха несколько раз сфотографировал старую конюшню.

Когда ребята вышли к реке, Саша остановился и, поглядев на всех, сказал:

— Я прошу никому ничего не говорить об этой конюшне. Забудем, что мы там были. Елене Ивановне я расскажу сам.

— Ну и пожалуйста! — согласилась Светлана. — У нас есть дела поважнее… Правда, Клавуха?

Клава покраснела.

— Да не красней ты, не красней! Вы знаете, что Дорожкина сегодня открыла факты, не известные науке?

— Почему же только я? Мы наблюдали вдвоем со Светланой, — с достоинством заявила Клава и рассказала про скворцов и мухоморы.

Выслушав, Елена Ивановна объяснила, что не только скворцы, по и другие птицы «купаются» в муравейниках и заталкивают муравьев под крылья. Птицы делают это для того, чтобы муравьиной кислотой уничтожить паразитов, которые заводятся в пуху и перьях. Урон от такого «купания» птиц муравейникам наносится совсем незначительный. А вот наблюдение о мухоморах, изгоняющих муравьев из их жилищ, не лишено интереса, и следует об этом рассказать членам школьного лесничества. Вообще же муравейники чаще всего гибнут от других причин: от сырости, от дождевой влаги, от грубого вмешательства человека.

Клава повесила голову. Светлана тоже расстроилась.

— Ладно, — хмуро сказала она потом. — Все равно мы сделаем открытие. Никуда оно от нас не денется.

А вот определить, чей коготь подобрал Саша в старой конюшне, не смогла даже Елена Ивановна.

Операция «Чистый воздух»

— Зачем так задирать весло?

— Чего оно у тебя прыгает?

— Ну что ты взбиваешь воду? Все равно крем не получится.

— Не зарывай весло!

— Слушай, как ты думаешь, почему вообще лодка движется?

— Весло погружают в воду, погружают, понимаешь? Не цепляют краем несколько капель. И, упираясь в воду, толкают лодку вперед!

На все эти реплики и насмешки, отдуваясь от натуги, Зеленуха благодушно отвечал:

— Человек придумал лодку около десяти тысяч лет назад. А в Киевской Руси, при Олеге, том самом, Вещем, в ладью садилось по сорок воинов.

Лодки подходили к тому месту, где в Шошу впадала Оря. Ребята должны были подняться немного выше по Шоше, сделать там последние замеры глубины, скорости течения, взять пробы воды, а затем вернуться к устью Ори, войти в нее и подняться по этой речушке так высоко, как только будет возможно.

Конечно, достаточно взять наметку, то есть деревянный четырехметровый шест, опустить его в воду, и если нижний конец шеста упрется в дно, то незачем нырять. На шесте нанесены десятые доли метра, все видно. Но мало ли что? А может, конец шеста уперся не в дно, а в камень, и измерение будет неточным? А может, наметка стоит недостаточно прямо? Нет, нырнуть просто необходимо, тем более что охотники уже давно ждут сигнала, чтобы с радостным воплем скрыться под водой.

Начинается самое интересное…