Дубровский. Дело князя Верейского

Мы никогда не узнаем, кто идёт нам навстречу в закатной мгле, пока не столкнёмся с ним. Часто золотая радость таит черты библейского всадника на огненном, как сентябрьский ясень, коне. Так торжественно въезжает в нашу жизнь и рушит все планы Раздор.

Свадебные хлопоты

I

Настал день свадьбы. Кирила Петрович расхаживал по зале и громче обыкновенного насвистывал «Гром победы, раздавайся!». Весь дом напоминал растревоженный улей: слуги бегали, девки суетились, кучера закладывали экипаж, перед окнами толпился народ. В комнате барышни перед зеркалом дама в окружении служанок убирала бледную, неподвижную Марью Кириловну. Голова клонилась под тяжестью бриллиантов, девушка слегка вздрагивала от неосторожных уколов, но не проронила ни звука, глядя в марево зеркала.

— Скоро ли? — раздался у дверей голос Кирила Петровича.

— Сию минуту, — отвечала дама. — Марья Кириловна, встаньте, посмотритесь, хорошо ли?

Невеста поднялась и только тут обратила внимание на саженье. Переданное накануне женихом украшение закрыло собой декольте. Крупные ажурные золотые бусины и медальоны с образами святых не только укрывали девичью грудь, но придавали успокоения. И всё же невеста, поддавшись внезапному чувству, решительно избавилась от них — сняла и бросила на туалетный столик. Марье Кириловне показалось, что если бы не это злосчастное украшение, то они с Владимиром были уже вместе и далеко. Перед глазами встала картина замешательства Дубровского, когда он услышал от неё о саженье, и как их разговор стал иным.

Дама решила было настоять и вернуть украшение, но тут снова зазвучал суровый голос Троекурова:

— Так скоро ли?

И женщина, раз ей не было дано непременных указаний на этот счёт, решила не испытывать терпение всесильного барина. Маша накинула пелерину из горностая. Белый в крапинках мех скрыл плечи и грудь невесты.

II

Наконец двери комнаты отворились.

— Невеста готова, — сказала дама Кирилу Петровичу. — Прикажите садиться в карету.

— С богом! — отвечал Кирила Петрович и взял со стола образ.

— Подойди ко мне, Маша, — сказал он ей едва дрогнувшим голосом, — благословляю тебя…

Дочь в ответ упала ему в ноги и зарыдала.

— Папенька… папенька… — твердила она в слезах, и голос её замирал.

Кирила Петрович поспешил благословить. Девушку почти отнесли в карету. С ней села посажёная мать и одна из служанок. Все поехали в церковь.

У крыльца храма их уже ожидал жених. Князь вышел навстречу суженой и был поражён её бледностью и отстранённым видом.

Марья Кириловна даже не взглянула на него. Хотя, если бы соблаговолила поднять глаза, вид жениха удивил бы её. Василий Михайлович, как и накануне вечером, был уже без маскарада. Фрак по парижской моде плотно облегал всё ещё дюжую стать князя. Два ордена дополняли картину: святого Владимира первой степени на ленте через плечо и святого Георгия третьей степени на шейной ленте.

Следа уже не было от того престарелого, моментами нелепого и любезного подагрика, явившегося к Троекуровым всего две недели назад.

Кирила Петрович с изумлением оценил награды своего зятя, и поэтому рукопожатие его оказалось крепче, чем обычно.

Невесте же до этого всего не было дела. Она упивалась своим горем.

III

Новобрачные и их близкие вошли в холодную пустую церковь. Двери за ними заперли. Петли издали жалобный стон.

— Чёртов поп, масла жалеет, — ругнулся Троекуров и быстро перекрестил лоб.

Посажёная мать сняла с невесты меховой ворот. Без пелерины жених, конечно же, заметил отсутствие саженья, но решил не задавать вопросов. Да и не до того уже было. Священник вышел из алтаря и тотчас же скороговоркой начал обряд. Марья Кириловна ничего не видела, ничего не слышала, думала об одном. С самого утра она ждала Дубровского, надежда ни на минуту не покидала её, но когда поп обратился к ней с обычными для такого дела вопросами, она содрогнулась и обмерла — но ещё медлила, ещё ожидала. Батюшка же по-своему расценил молчание и, не дождавшись её ответа, произнёс невозвратимые слова. Обряд венчания состоялся.

Марья Кириловна чувствовала холодный поцелуй немилого супруга, слышала весёлые поздравления присутствующих и всё ещё не могла поверить, что жизнь её была навеки окована, что Дубровский не прилетел освободить её.

Князь обратился к ней с ласковыми словами, она их не поняла. Молодожёны вышли из церкви, на паперти толпились крестьяне из Покровского. Взор её быстро их обежал и снова обрёл прежнюю бесчувственность.

Супруги Верейские сели вместе в карету и поехали в Арбатово. Туда же, но с заездом в Покровское, отправился и Кирила Петрович с гостями.

IV

В пути, наедине с молодой женой, князь нимало не был смущён её холодным видом. Он не стал докучать жене приторными изъяснениями и смешными восторгами. Слова его были просты и не требовали ответов. Она же так и не взглянула на него.