Дуэли. Самые яркие, самые трагические и самые нелепые

Позже Грибоедов разработал покалеченный палец, но играл он с тех пор редко. Да и не до игры стало, у него появился замысел «Горя от ума». Что же касается травмы, то именно по этому сведенному мизинцу и узнали в груде других обезображенных тел его труп после истребления фанатиками российского посольства 30 января 1829 года в Тегеране (Грибоедов, как известно, уехал в Персию в качестве секретаря русского посольства).

Что же до Александра Ивановича Якубовича, то на Кавказе он прославился отчаянной храбростью, безудержной отвагой и сделался любимцем генерала А.П. Ермолова (тот, кстати, только несколькими минутами не успел предупредить его дуэль с Грибоедовым, послав арестовать обоих). Он командовал конницей и совершал дерзкие набеги на горные стоянки врагов. Известно, например, что Якубович нагнал такого страху на местных черкесов, что они даже пугали им своих детей: «Якуб идет!». А потом он вдруг понял, что пора перестать «чудить», выказывая никому не нужную бесшабашную храбрость, и заняться «делом». Таким делом оказались события 14 декабря 1825 года.

На Кавказе Якубович был ранен и приехал в Санкт-Петербург летом 1825 года с повязкой на голове. Говорил он громко, весьма умно и красноречиво, и быстро вошел в контакт с К.Ф. Рылеевым. Как утверждают, в нем заговорщики «видели нечто идеальное, возвышенное. Это был Дантон новой революции».

Из донесения следственной комиссии видно, что Якубович лично не вступал в заговор, но обещал декабристам поддержку. Уже на Сенатской площади он предлагал свои услуги, чтобы убедить мятежников сдаться. Ему было сказано, что государь дарует прощение всем, кроме главных зачинщиков. Якубович пошел к декабристам и, воротясь, донес, что они не соглашаются. Согласно плану декабристов, в день восстания Якубович, командуя Измайловским полком и лейб-гвардии Морским экипажем, должен был захватить Зимний дворец и арестовать императорскую семью. Но непосредственно 14 декабря 1825 года он отказался выполнять намеченное. Видимо, у него не хватило духа. А вечером он приехал в дом генерал-губернатора, чтобы узнать, что с графом Милорадовичем. В это время к графу, лежавшему в конно-гвардейских казармах, ехал его адъютант, и Якубович предложил отвезти его в своей карете. Адъютант согласился, и, войдя в карету, почувствовал, что сел на пистолеты.

– Это что? – спросил он.

– Они заряжены, – ответил Якубович. – Бунтовщики хотели меня убить за то, что я не соглашался войти в заговор с ними.

Впрочем, это не избавило «кавказца» от наказания: он так же, как остальные участники восстания, был осужден и отправлен в ссылку.

Глава пятая Дуэли Пушкина

И Кюхельбекерно, и тошно

В одной из своих лекций, прочитанных в университете города Турина в 1990 году, писатель М.И. Веллер характеризует Александра Сергеевича Пушкина так:

«Это был скандальный молодой человек, любитель выпить, любитель сыграть, любитель пройтись по бабам. Еще он писал стихи. Вот, в сущности, и все, чем он занимался».

Человеком Александр Сергеевич и в самом деле был сложным. Например, в 1819 году, едва окончив Царскосельский лицей, он умудрился оскорбить своего друга Вильгельма Кюхельбекера. И тот, как это было принято у дворян, вызвал его на дуэль. А причиной тому стали следующие шутливые стихи Пушкина:

За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно —
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.

Лицейский друг Пушкина был очень обижен этой эпиграммой. И состоялась дуэль, о которой издатель и публицист Н.И. Греч написал потом так:

«Кюхельбекер вызвал Пушкина на дуэль. Пушкин принял вызов. Оба выстрелили, но пистолеты заряжены были клюквою, и дело кончилось ничем».

С другой стороны, декабрист Николай Басаргин говорит о встречах с Пушкиным следующее:

«Как человек он мне не понравился. Какое-то бретерство <…> и желание осмеять, уколоть других. Тогда же многие из знавших его говорили, что рано или поздно, а умереть ему на дуэли».

Известно, что Пушкин носил с собой тяжелую железную палку. Дядя спросил его однажды:

– Для чего это, Александр Сергеевич, носишь ты такую тяжелую дубину?

Пушкин отвечал:

– Чтобы рука была тверже. Если придется стреляться, чтобы не дрогнула.

Да, как вспоминает М.А. Корф, «Кюхельбекер являлся предметом постоянных и неотступных насмешек целого лицея за свои странности, неловкости и часто уморительную оригинальность». Это был человек «с пылкими страстями» и «с необузданной вспыльчивостью», но все его очень любили и уважали. Пушкин тоже любил Кюхельбекера, но при этом жестоко над ним издевался. Дело в том, что в стихах «Кюхли» было много мысли и чувства, но много и приторности. А Пушкин терпеть этого не мог. Когда кто-то «писал стихи мечтательные, в которых слог не был слог Жуковского», он говорил, что ему «кюхельбекерно и тошно». И вот однажды он так надоел этим, что был вызван на дуэль.

Историк Н.А. Маркевич, поддерживавший личные отношения с Пушкиным, рассказывает: