Дух воина

Женька глядела на него насмешливо. Будь вместо Сулима, допустим, Наран, можно было еще сомневаться в выборе мужчин. Но сейчас… она знала, что брата Баяра здесь не любят и не уважают. И сама думала так же: ну подумаешь, нога! Вон у Бурсула в груди дыра была. Легкое пробито. Он теперь долго ходить, быстро бегать и размахивать саблей не может, задыхается. И что с того? Верхом ему это скакать не мешает и целиться из лука тоже. А у Сулима обе руки на месте, но он не желает быть воином. Так что нечего даже и думать, что кто-то захочет такого хана.

– Женщины тоже скажут слово, – на всякий случай уточнила Женька. – Они тоже – кохтэ.

– Женщины – не воины.

– Неужели? Нанэ, Гаюна – покажите свои луки и кинжалы! Нанэ у нас – десятник, и у Гаюны скоро свой десяток будет. Мы ведь не иштырцы, которые своих женщин могут продать, избить или прогнать прочь. И не угуры, которые детей отправляют умирать в степь. Мы – народ сильный, даже женщины у нас могут себя защитить. Ведь только такие достойны родить сыновей кохтэ, верно?

– Негоже воинам за женскую юбку держаться, – злился хромоногий.

– А кто держится? Разве что ты, Сулим, годами жил в материнском шатре. А здесь каждый – муж свободный и сильный.

Это было абсолютное поражение. Сулим понимал, что проиграл эту битву вчистую. Никто не пойдет за ним. Может быть, эта девчонка погубит стан, да, скорее всего, так оно и будет, только мальчишкам Баяра важнее воинская доблесть и умение стрелять, чем здравый смысл. Что ж, их право.

Он поднял руки ладонями вверх и мирно сказал:

– Дженна так Дженна. В конце концов, она – жена Баяр-аха. Мой брат желал оставить ее после себя, так? Но говорил ли он, что его брат совершенно бесполезен? Нет? Так может, я буду направлять руки молодой ханши, давать ей советы, прикрывать ее спину холодной зимой? Или вы погоните меня прочь?

– Что ты, Сулим-гуай, – тут же встрепенулся Наран. – Ты теперь – родич Дженны-аах. Будешь ее старшим братом, ее отцом, ее помощником. Твоя мудрость нам нужна.

Сулим кивнул, усмехаясь, а зубами уже заскрипела Дженна. Будь ее воля – она бы этого змея прямо тут и придушила. Ох, как он ей не нравился, как она его ненавидела! Но никто отчего-то не замечал этой гнили, этого смрада… ей же казалось, что Сулим просто источает душевное зловоние. Именно он отравил Баяра, только кто ей поверит?

Во многом он в общем-то прав. Она все еще чужачка, которая мало в чем разбирается, мало что понимает в хозяйственных вопросах. А еще она слабая, уязвимая и довольно-таки неуверенная в себе. Если бы ей и в самом деле пришлось стать ханшей, она бы орала от ужаса. Но, к счастью, Баяр там, в шатре, под присмотром Ольга дышал спокойно и ровно, даже начал понемногу, глотками, пить бульон. Жутко исхудавший, бледный и слабый, он жил. И жить будет, если, конечно, дать ему немного времени разобраться в происходящем.

– Дженна-аах, нужно решить вопрос с телом.

Она вздрогнула и дико поглядела на Найру.

– Я понимаю, что тебе трудно. Очень трудно, милая. Но Баяра нужно отправить к предкам. Так он сможет вернуться к нам, когда пожелает.

Ох, сколько нецензурных слов промелькнуло в голове у Женьки!

– Сначала войско принесет клятвы Дженне-аах, – выручил Женьку Наран. – А потом мы окажем Баяру все полагающиеся ему почести.

Клятвы! Почести! Обряды! Вот уж что она терпеть не могла – так это всякие торжественные мероприятия. И в центре внимания находиться Женька тоже не любила. Но в этот раз пришлось. Она не понимала, что задумал Баяр, то есть немного понимала, конечно, но это казалось ей глупым и странным. Тем не менее Женька покорно позволила себя переодеть (от алого халата все равно отказалась наотрез, потребовав принести ей тот, изумрудный угурский), заплести волосы в короткие куцые косички и прикрыть их рогатой шапкой.

Найра сажей подвела Женьке брови, уверяя, что так будет красивее, надела на пальцы медные и золотые кольца. Счастье еще, что у Женьки уши не проколоты, не пришлось вдевать тяжелые серьги. Хотя Листян слабо намекнула, что можно проколоть прямо сейчас.

Листян теперь Женьку вообще раздражала неимоверно. Не так, как Сулим, но выдрать эту пигалицу очень хотелось. Нарану она до сих пор внятного ответа не дала, не отпуская парня, но и не принимая своим мужчиной. Командовать начала в стане, Сулима поддержала, хотя, откровенно говоря, Сулим ее брат родной, а Женька – так, недавняя подруга. За это Листян упрекать сложно, но Женька все равно запомнила. Если бы она не была твердо уверена, что Лиска любит Баяра больше всех на свете, Женька даже могла бы ее подозревать, но нет – какой бы капризной и глупенькой ни была эта девочка, на откровенную подлость она не способна.

Дженна вышла к воинам, совершенно не зная, что ей делать и что говорить. Надеялась только на Нарана.

К ее изумлению и даже ужасу, посередине стана вбили кол и привязали к нему молодого буйвола. Рядом лежали мечи и кинжалы и стояла золотая чаша. Выстроились в ряд все десятники, нарядные, в самых лучших своих одеждах, в полном вооружении, и Найра тоже была среди них.