Дух воина

Отравить Баяра мог только кто-то свой, кто близок к нему, это Женька понимала превосходно. Кому она могла тут доверять? Только Нарану, кажется. И еще – мору, который уж точно не имел к произошедшему никакого отношения. А что до остальных – могли и по глупости, не со злости.

Мужчины занесли Баяра в шатер, заполненный паром, опустили на циновку.

– Останется только Наран, – сказала Дженна, быстро раздеваясь до исподнего. – И Ольга мне приведите, будет помогать.

– Зачем мор? – недовольно спросил тоже раздевшийся Наран.

– Он точно не мог отравить Баяра, – пояснила Дженна. – А тебе недосуг тут торчать. Ты теперь – главный.

Остро и больно кольнуло в затылке, и девушка вскинула голову.

– Я принес лечебный чай, – пробормотал у входа Сулим.

– Поставь и уходи. Здесь будет смерть.

Своим предчувствиям Женька доверяла давно и безоговорочно. Что брат мужа ее ненавидит – она подозревала и раньше. Теперь убедилась.

– Наран, вылей то, что он принес. Кроме чистой воды Баяру вообще ничего не давать, понял? И ни на шаг не отходить от него.

– Эй, я еще жив, – слабо прошептал хан.

– Это ненадолго, – свирепо пообещала Женька. – Я сама лично тебя задушу, когда ты придешь в себя. Пей как можно больше.

Наран придерживал друга за плечи. Баяр пытался пить. Вода из кувшина переливалась ему на шею и грудь. Он едва дышал, глотал с трудом, а потом упал на бок, и его вырвало.

– Очень неплохо, – хмыкнула девушка. – Пей еще.

– Не могу.

– Через не могу.

Он хмыкнул и снова потерял сознание.

– Оберни его в мокрую ткань, – приказала Женька Нарану.

В шатер втолкнули испуганного Ольга.

– Раздевайся до исподнего, будешь мне помогать. И имей в виду – умрет он, умрешь и ты. Только куда более мучительно.

– На кол посадим, – закивал Наран. Женька поглядела на него с уважением. – Голого.

Рыжеволосый, как видно, знал толк в пытках.

– А что с ним? – с любопытством спросил мор.

– Отравили. Наран, ты иди, ты нужен воинам. Только знаешь что… скажи, что Баяр прям совсем при смерти. Ну, наври чего-нибудь, тебе не привыкать. И следи за людьми, ладно?

– Понял, Дженна-аах.

– Сюда никого не пускать. Совсем никого.

– А Листян и Сулима?

– Совершенно никого, – рявкнула Женька. – Чего непонятного?

Пожалуй, от Листян был бы толк, но тогда ей пришлось бы объяснять, что она имеет против Сулима, а никаких доказательств, что он может быть причастен к отравлению, у Женьки конечно же не было.

Наран кивнул и ушел, оставив ее наедине с отчаянием и диким первобытным ужасом. Только теперь, когда никто не видел (мор не в счет), Женька позволила себе заскулить. Если Баяр умрет – а он был очень и очень плох, – что будет с ней? Как его вытащить в мире, где нет ни капельниц, ни гемодиализа, ни даже каких-то сорбентов? Она догадывалась, что активированный уголь – это совсем не то, что оставалось тут в кострах, тем более что в костер шло все, что горело, чаще – сушеный навоз.

– Не вой, – неожиданно подал голос Ольг. – Надо поить, лучше горячим. И чтобы потел.

– Сама знаю.

– И обтирать.

– Знаю. Не дура.

– Кто его? За что? Нормальный же хан.

Женька фыркнула. Ольг как-то сумел привести ее в чувство.

– Я думаю, это Сулим, – тихо сказала она. – Может, Илгыз. Или вдвоем, что тоже вполне вероятно. А вот зачем… этот вопрос я непременно задам им позже.

Баяр вдруг застонал, захрипел, выгнулся, судорожно сжимая кулаки.

– На бок его и быстро, – подскочила Женька. – Чтобы не захлебнулся рвотой и язык не завалился. Давай, заливаем в него воду, хоть что-то внутрь да попадет.

Спустя несколько мучительно-бесконечных часов Баяр приоткрыл глаза. Все тело у него ломило, во рту был чуть ли не песок. Он вдруг ощутил дыхание смерти на своем лице и позвал ту, что стала ему за последнее время дороже всего.

– Дженна…

– Я здесь, любимый.

– Я… умру?

– Обязательно. Но не сегодня и не завтра. Я не отпущу тебя.

– Сайхан… если я умру, ты встанешь во главе стана. Я так хочу.

– И что мне делать с твоим станом?

– Ты сможешь. Проживете зиму, а там… еще одно лето и снова зиму… Ты справишься, в тебе – дух воина.

– Только попробуй мне тут умереть и не взять на руки нашего ребенка, – рыкнула Дженна, хватая его за плечи. – Я не смогу его вырастить, слышишь? Я вообще понятия не имею, что делать с младенцами!

Аргумент, конечно, сомнительный, сама Женька после такого заявления предпочла бы умереть, но Баяр вдруг округлил глаза и даже попытался приподняться.

– Ребенка? Но ты…

– Я беременна, точно говорю. Отвары эти я давно выливаю.

– Я не умру, – твердо заявил Баяр, ощутив вдруг страшную жажду жизни. – Что мне нужно делать?

– Пить и потеть. И это… чтобы жидкость выходила.

– Дай воды.

Женька поднесла к его губам кувшин, стараясь, чтобы он не увидел ее дрожащих рук. Неужели – сработало? Она верила, что если человек хочет жить – шансов победить смерть больше, чем у того, кто сдался.