Духовка Сильвии Плат

Однажды на каникулах, наконец осмелившись, я решаю пригласить тебя с Молли играть с нами. Пит не возражает – ему все равно, в чью голову зарядить очередным снежком. Здорово укутанные, мы подходим к твоему угрюмому, но чистому дому в одиннадцать. Приходим без предупреждения, ведь я не уверен, согласишься ли ты, не видя меня лично, а так у тебя не останется выбора.

– Здравствуйте, миссис Вёрстайл, – здороваюсь я, как только открывается дверь. Джейн выглядит очень свежей и отдохнувшей, словно ничего не произошло. И потом я понимаю, что у неё-то ничего не произошло.

– Добрый день.

– Здравствуйте, – отзывается Пит, разминая в руках очередную порцию белоснежного снега.

– Флоренс дома? – интересуюсь я непонятно зачем, поскольку уверен, что ты, как обычно, торчишь в своей комнате.

– Да. Они с Молли рисуют. Проходите, не стойте на пороге.

– Спасибо, – благодарю я, живо заходя в дом. Пит тащится за мной со снежком в руках. Я укоризненно смотрю на него через плечо. Он недовольно фыркает и, кидая снег на землю, проходит в коридор.

– Хотите чаю? Или, может быть, горячего шоколада?

– Нет, спасибо, мы, честно сказать, не собираемся задерживаться.

Заслышав мой голос, в коридор сначала живо выбегает Молли, а за ней медленно выходишь ты. Вы в одинаковых свитерах с оленями, только у неё ярко-красный, а у тебя синий. Это кажется мне милым. Видя тебя, я, несмотря на всё произошедшее между нами, как идиот расплываюсь в улыбке.

– Почему ты здесь? – спрашиваешь ты удивленно, без злости, но и без радости.

– Да, я тоже рад тебя видеть, – усмехаюсь в ответ.

На минуту повисает тишина. Джейн удаляется на кухню, не сказав ни слова. Ты в упор глядишь на меня, а я, чувствуя, как горят щёки, стыдливо кошусь на Молли. Она единственная искренне рада нас видеть и не видит особой нужды это скрывать.

– А мы рисуем. Хотите с нами? Папа на Рождество подарил мне новые краски, – предлагает она. Кто бы только знал, как я обожаю этого Пупса.

– У нас есть идея получше, – заявляю я, – мы все вместе пойдём играть в снежки.

Молли морщится.

– Или будем лепить снеговиков, – тут же добавляю я.

Лицо Пупса тут же снова начинает сиять.

– Здорово, – она подбегает к тебе и тянет за руку. – Пойдем, Фло, а?

Я уверен, что ты не сможешь ей отказать.

– А если заболеешь? У тебя и так кашель, – напоминаешь ты.

– Ну пошли. Будет весело, – она подпрыгивает и, подходя к вешалке, стягивает свой ярко-желтый шарф.

– Стойте здесь. Надо спросить разрешения, – говоришь ты холодно и тут же уходишь вслед за Джейн.

Молли пытается намотать на себя шарф, но он длиннее её в два раза.

– Давай помогу, – усмехаюсь я. Потом застегиваю её ботинки и куртку.

– Классный шарф, – вдруг замечает Пит, из которого вытащить комплимент – всё равно что ждать бананов с яблони.

– Спасибо, – благодарит Молли без тени смущения, будто получает комплименты тысячу раз на дню. – Мне тоже нравится.

– Нам можно выйти на задний двор, но только на час, – заявляешь ты, возвращаясь в коридор. Не говоря больше ни слова, ловко надеваешь белый шарф, шапку такого же цвета, сапоги и светло-голубую куртку. Я не успеваю сообразить, как ты поправляешь одежду Молли, берёшь её за руку и живо выводишь на улицу. Мы подтягиваемся за вами.

Через двадцать минут после снежного боя, в котором мы с братом непонятно каким образом позорно проигрываем, Молли и Пит начинают лепить снеговика. Мы сидим на лавочке неподалеку. Молчим. Ты смотришь вдаль, а я угрюмо разминаю снег в руках.

– Как дела? – интересуешься ты, глядя на мои руки в новых тёмно-зелёных варежках, связанных бабушкой в подарок на Рождество.

– Варежки колются, – по-детски отвечаю я.

– Ты же знаешь, что я не об этом. Как ты себя чувствуешь?

– Я убил человека, как ты думаешь, я себя чувствую? – вздыхаю, выдерживая паузу. – Свыкаюсь.

– Хорошо.

– А как ты?

Ты молчишь пару минут.

– Теперь, когда ты здесь и даже говоришь со мной, мне лучше, – признаешься ты, после чего отводишь взгляд вдаль и почему-то усмехаешься.

– Это не смешно.

– А похоже на то, что я смеюсь? – впервые за этот день ты пристально смотришь на меня. Я отвечаю тем же, хотя несколько смущаюсь. Я не видел тебя чуть больше трёх недель, а уже приходится знакомиться заново.

– Прости меня. Прости за то, как повёл себя. Я просто… я испугался.

– Я думала, ты не вернёшься.

Вдалеке слышен звонкий голосок Молли, которая совсем как взрослая раздает Питу указания. Он может ей ответить, но всё равно позволяет собой командовать.

– В последнее время я много думал о том, что произошло. Казалось, как только всё устаканится, мы сможем поговорить о случившемся. Но теперь я не хочу говорить об этом. Хочу понять лишь одно: ты знала?

– О чём?

– О том, что он был жив, когда мы тащили его по лестнице, когда затягивали петлю у него на шее. Мне нужно знать.

– Нет… Нет! – искренне протестуешь ты. – Думаешь, я на такое способна? Думаешь, я бы втянула тебя в это, если бы не считала это единственным возможным выходом?

Я покачал головой.

– Я не знаю…

– Я не лучший человек на земле, но я не убийца.

– Мы оба теперь убийцы.

– Ты сказал, что не хочешь об этом говорить.