Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская)

Америка никогда не интересуется тми событіями, которыя уже отошли въ область прошедшаго. Такъ, если, напримръ, газеты упоминаютъ о томъ, что Модьевска выступала въ городскомъ театр «Grand» или что Ментеръ игралъ въ опер, или что Линде читалъ лекцію — это уже не интересуетъ публику, и газеты говорятъ объ этомъ лишь съ цлью описать наряды и прическу артистки, перечислятъ количество колецъ на ея рукахъ, сказать о томъ, сколько разъ ее вызывали, оцнитъ ея украшенія; вы напрасно будете искать въ газетахъ посл спектакля оцнки таланта, критики отвлеченныхъ разсужденій — вы не найдете ничего подобнаго. Кто будетъ писать эту критику и для кого?

Публицистика воспитывается газетчиками, газетчики — толпой, покупающей газету, индиферентной къ искусству; она состоитъ изъ предпринимателей, коммерсантовъ, пробгающихъ по утрамъ газеты, когда дутъ въ омнибусахъ на занятія, или изъ ихъ женъ и дочерей, которыя сами присутствовали на спектакляхъ и видли собственными глазами прическу актрисы.

Кровавое изуродованное тло, найденное въ подворотн, отчаянная биржевая игра, крупныя стачки, скандальная семейная драма — вотъ какія извстія принимаются съ интересомъ, это какъ разъ соотвтствуетъ развитію читателей и производитъ впечатлніе на ихъ одеревенлые нервы. Среди всего этого хаоса предпріятій, преступленій и несчастій въ каждой американской газет помщается одинъ или два столбца съ новостями изъ частной жизни, интимныя сообщенія редактора, полученныя имъ изъ третьихъ рукъ, описаніе того, что по утрамъ читаютъ дамы, и т. д., - всо это называется «Locals».

Въ этихъ столбцахъ мы узнаемъ о бракахъ, рожденіяхъ и смерти. Подобно тому, какъ въ европейскихъ газетахъ помщаются извстія о дипломатическихъ посщеніяхъ высокопоставленныхъ особъ, такъ въ «Locals» говорится, что такой-то достойный гражданинъ сосдняго города постилъ такое-то всми почитаемое семейство. Это, можетъ быть, жена какого-нибудь моряка съ внутреннихъ озеръ, пріхавшая навстить своего сына, каретникъ, или пастухъ съ прерій, пришедшій къ своимъ родителямъ — вс одинаково удостоиваются этой чести. Противъ этого нечего возражать, таковъ порядокъ и обычай страны, и 10 тысячъ абонентовъ ничего не имютъ противъ того, чтобы жена моряка служила предметомъ вниманія прессы. «Locals» самая приличная часть американской газеты, въ нее, по мр возможности, не допускается криминальныхъ исторій и патентованныхъ медицинскихъ средствъ: «Locals» самое любимое чтеніе дамъ изъ общества.

Но иногда и въ этотъ отдлъ проникаютъ объявленія, рекламы объ особенномъ сорт головной помады или о корсетахъ, стихи на тему о дамскомъ туалет или о новомъ подвоз мяса на рынокъ. Непосредственно посл разсказа о блистательной свадьб или о счастливыхъ родахъ слдуетъ извстіе, озаглавленное «Смерть», при чемъ читатели чувствуютъ внезапное волненіе — опять одинъ изъ нашихъ дорогихъ соотечественниковъ покинулъ насъ! Можетъ быть это каменщикъ Фулеръ или племянница часовщика Броуна, который живетъ на улиц Adams въ дом № 16, или, можетъ быть, № 17. Кого только можетъ похитить у насъ смерть!

Потомъ читатель успокаивается и продолжаетъ свое чтеніе, онъ облегченно вздыхаетъ по мр того, какъ выясняется дло.

Слава Богу, это не каменщикъ, а если посмотримъ повнимательне, то, можетъ быть, это и не племянница. Если это только агентъ швейныхъ машинъ съ Приморскаго бульвара или кузенъ мистрисъ Кингслей, мужу которой 40 лтъ, — то и горевать нечего. Читаешь дальше, доходишь до половины, наконецъ, вчитавшись, начинаешь интересоваться и думать, что это, можетъ быть, какой-нибудь Конвей, живущій въ улиц Линкольна, а можетъ быть и въ другомъ мст.

Читаешь съ удовольствіемъ и оживленіемъ, становится дйствительно интересно, въ данную минуту готовъ поклясться, что будешь читать только о смертныхъ случаяхъ. Дале оказывается, что дло идетъ лишь о какомъ-то столяр, который называется Гримшау или Смитомъ. Можетъ быть, и умеръ-то онъ отъ удара, что вполн соотвтствовало бы той жизни, которую онъ, можетъ-быть, велъ. И читатель все дальше и дальше съ большимъ вниманіемъ, не пропуская ни одного слова, читаетъ со страстью и, въ конц-концовъ, съ бшенымъ остервенніемъ. Столяръ живъ. Остается всего четыре строчки и ни одного слова объ удар! Не можетъ же этого бытъ мистеръ Доунингъ, Джемсъ Вилліамъ Доунингъ, который, можетъ быть, иметъ парикмахерскую поблизости отъ церкви баптистовъ? Стараешься крпиться, сгоряча ршаешь, что это наврное парикмахеръ, вдь это долженъ же бытъ кто-нибудь; это такъ же легко можетъ бытъ парикмахеръ, какъ и дама съ Франклинскаго бульвара, содержательница ресторана, въ которомъ подаются устрицы! Разв существуютъ какія-либо особыя причины, по которымъ парикмахеръ былъ бы избавленъ отъ подобной участи? Наконецъ, выпуча глаза, сдерживая дыханіе и вибрируя каждымъ нервомъ, читаешь слдующее.

«Чтобы избжать смерти, нужно отправиться въ единственное мсто въ город, гд можно купить извстныя перчатки Балля, которыя вполн гарантируютъ васъ отъ простуды, — а именно къ Дональдсону».