Дурные

— А. Чтобы потом… — Алиса запнулась и смущённо изучала какое-то время обшивку сидений. — Я просто думала, может, получится сделать из этого потом что-нибудь. Какую-нибудь… ну, историю, более художественную, чем просто заметки.

— Ты пишешь? — Агнешка глянула с любопытством.

— Да, можно сказать, — Алиса не подняла взгляда, но улыбнулась по-детски. — У меня уже есть несколько готовых вещей… Они, правда, не издавались, я нигде не печаталась, но они закончены, полностью, и написаны.

Она будто перенеслась на время из салона в другое место, знакомое и безопасное.

— Правда, в этот раз я хотела немного по-другому. Те вещи — они сочинённые, как фантазии, из другого мира. То есть они тоже по-настоящему, но… Я в этот раз думала, что если получится сделать на основе реальных событий — вот всё, что сейчас, про эту войну и…

Она оборвала себя и быстро, будто с рефлекторным испугом, окинула всех взглядом.

— Да-да, — Агнешка смотрела в потолок закрытыми глазами.

— Так, — зеркальная Лана глядела всё с той же настойчивостью. — И ты пошла отбивать свою тетрадку у этого… того, что там было.

— Ага. Я даже как-то… Не подумала, что оно… Ну…

— Что это было? — спросила Лана.

Алиса задумалась. Снова попыталась поймать в мутном воздухе ответ.

— Не знаю. Какая-то… — она оглянулась на Агнешку, — хрень?

Агнешка фыркнула и рассмеялась. Все рассмеялись, даже Нелли, будто лопнуло и посыпалось что-то внутри. С минуту они смеялись только, без слов, и не пытались друг друга прервать.

— Не знаю, — повторила после Алиса. — Это… темнота. Просто вот, знаете? — темнота. Ты смотришь в неё, она смотрит в тебя, но там нет никакого лица. Или морды. Это просто темнота.

— Ты была слишком близко, — Агнешка серьёзно глядела на неё из-под прикрытых век. — Те, кого оно схрумало — они были подальше, и им, кажется, прилетело не только темнотой без ничего.

— Никого оно не хрумало, — Нелли недовольно, но как-то лениво и устало сморщилась. — Видно было так себе. Наверняка показалось.

— Хорошо показалось… — протянула Агнешка.

— Может, социальный эксперимент. Или какой-то пранк дурацкий. Ну серьёзно, — она чуть обернулась. — Вы будете верить, что может быть вот так? Девчонки. Вы же умные.

Агнешка растянула губы:

— А кто больше всех кричал, что я не там притормозила?

Нелли только отвернулась.

— Ну, я не думаю, что нам стоит сейчас тормозить ещё, как бы там ни было, — откликнулась из-за руля Лана. — По крайней мере, пока не доберёмся до какого-нибудь пункта. Или хотя бы людей, которые смогут сказать, где мы.

Она помолчала.

— Может, и показалось кому чего. Но в последнее время мир малость чокнулся, так что я уже всему поверю.

Никто не возразил ей.

Алиса подобрала ноги поближе, переложила сумку, устроилась поудобней.

— Вообще… мой автобус должен был ехать до Ч, — негромко проговорила она. — Но я не уверена, что это эта трасса.

— Я думала об этом, — Лана чуть нахмурила брови. — Но я не помню там железной дороги рядом. Ты помнишь?

— Не… — Алиса мотнула головой. — Я, правда, не то чтоб часто тут бывала… И в принципе не очень помню такие вещи…

Лана кивнула.

— Ничего, — пробормотала она — скорее уже себе, чем ещё кому-то. — Выберемся… Нам понадобится заправка в любом случае. Выберемся до заправки… Там спросим людей. Там же будут люди — ну да. Наверняка они в курсе… Что такое. Что случилось. С печки азбука св…

— Что? — переспросила Алиса.

— Печку не буду включать пока. Вроде не особо холодно? Доберёмся до заправки — тогда. Должно же у них быть, и должны они знать. Где мы. Что мы. Что есть…

— С нами, — пробормотала ей в помощь Агнешка и усмехнулась, не открывая глаз.

Снами нёсся полусумрак-полусвет за окном и убаюкивал так странно, говоря, что голова тяжёлая-тяжёлая, что все неурядицы, и трудности, и разные неприятные вещи, конечно, не кончились — они не могли кончиться, они только начались — но это не так важно сейчас, как то, что надо же знать меру, пусть голова отдохнёт, пусть всё отдохнёт, пока в воздухе тихо, спокойно внутри машины, пока ничего — пока ничего-ничего — пока только безымянный миг бежит с фонарём между счётов времени — там, снаружи — пока только трасса бежит в свете фар — там, снаружи — и стелется, и стелется, неизменная, нескончаемая, и подлокотник у окна, блёклый полусумрак, такой мягкий…

5

Ich find nicht mehr aus dem Nebel,

Weiß nicht wohin ich gehen soll.14

Wintermond

Лана вернулась к машине и, прежде чем снова надеть перчатки, тщательно оттёрла пальцы платком и санитайзером. Вряд ли бензин мог попасть ей на руки, но ей было виднее.

— Тоже никого, — она уселась за руль и вместо того, чтоб сразу отъехать от колонки, созерцала ещё какое-то время сумерки впереди. — Странно. Столько едем — и ничего, никого.

Нелли на соседнем сидении приоткрыла глаза, но только взглянула чуть на Лану, почти не поворачивая головы, и никак не прореагировала.

Лана опустила взгляд проверить заряжавшийся смартфон. Недовольно поджала рот и завела мотор.

— Нелли, — через минуту спросила она. — Который час.