Душа без признаков жизни

Корабль Этель напоминал галеон. На кайме — балконы и резьба. Пять палуб. И три мачты, коронованные алым флагом: с отпечатком ладони и когтей.

Отплыли.

Тристан направился обсуждать с Этель случившееся в пути. Андриан стоял у борта, держась за живот: его начало тошнить, как только корабль стронулся, и всем предложили поесть. От аромата предложенного блюда у Феликса самого глаза вкрутились в затылок. Душок у нарезки водянистых овощей — специфический. Надолго застрял в носу. Феликс вежливо отказался. Решил, что будет голодать. Не привыкать — год в теле грача прожил.

Он молча радовался, что демоны не пытаются засунуть его в клетку или связать. Доверяют? Вряд ли. Скорее капитан посчитала их неопасными пассажирами, вот и не стала мучить. Феликс в порыве благодарности облобызал девушке ладонь, забыв, что Этель всё-таки капитан.

Холодный ветер заглядывал под пальто и впивался, словно голодный вампир. Брызги омывали лицо. Корабль быстро отплыл, и черные паруса развивались на ветру, объятые ночным звездным небом. Вечной тьмой.

Феликс хлопал по плечу скорчившегося Андриана и смотрел на лес, странно и резко обрывающийся у моря.

— Спасибо, что спас меня, — выговорил он, когда скрылись берега. — Ты же меня, правда, и убил до этого.

— Умеешь, конечно, благодарить, — буркнул Андриан. Его туша почти переваливалась через борт.

Гламентил сидел, опёршись о мачту: с таким подавленным видом, будто скоро разревётся.

Переживает бедный… И это, простите, почти божество способное создавать огненные торнадо? Моделировать новые молекулы ДНК! Золото из грязи делать! Из пустоты!

Пока божество обливалось слезами и ворчало, демоны-матросы перешептывались о нем.

Этель радушно разрешила побродить. Феликс осмотрел палубы, трюм, отдающий рыбой — запах заставил облегченно выдохнуть.

Найти что-то «съедобное» надежда остается.

Затем он наткнулся на подзорную трубу и поднялся в воронье гнездо, вгляделся в пенящийся водоворот. Когда они проплывали вихрь, Феликсу померещилось, что некое огромное существо выглянуло из металлической воды и в мгновение скрылось.

— Эй, юнга, — воскликнул Андриан, карабкаясь по скрипящим веревкам.

Порыв ветра затормаживал парня, поднимал подол темного пальто. Феликсу нравился свежий морской аромат, который ветер приносил хладным дыханием.

— Кого высматриваешь? — заулыбался Андриан. — Кстати, ты заметил? Капитан на тебя глаз положила. Порадуешь ее своими талантами в каюте?

Феликс выронил трубу парню на голову. Тот громко забранился. Труба стукнулась о макушку Андриана и улетела вниз, покатилась по палубе.

Из воды вынырнуло существо, похожее на человека — с рогами и темно-бурой кожей налима, — оно осмотрелось и подплыло к кораблю. Феликс, чуть не столкнув Андриана, который грозил ему лицо в сплошной фингал раскрасить, спустился и припал к борту. Вгляделся в шелестящую воду.

И вдруг — подпрыгнул, едва не перевернувшись через фальшборт, когда когтистая ладонь Тристана схватила за плечо.

— Водяного увидел? — засмеялся демон и пальцем повернул его голову влево.

Существо взмахнуло хвостом. Раздался всплеск. Палуба накренилась. Феликс пошатнулся и чуть не упал за борт: Тристан удержал за шиворот. Водяных прибавилось, но, когда корабль перестал качаться, они снова скрылись.

— Кто это?

— Они не разумны. Но красивые песни горланят в брачный период, — с довольным видом проурчал Тристан.

И сам запел. Корабль встряхнула задорная песня, ее подхватили и матросы. Демоны вовсю распивали горькую зелено-серую бодягу. Пьянствовали.

Их пение разрывало барабанные перепонки. Феликс присмотрелся к тучам на горизонте, что курсировали по небосводу, заволакивая сияние звездного ковра слоем пыли.

Начал нервничать.

Насколько поэтично будет утонуть в шторм на другой планете, да еще и вместе с парнем, который испортил тебе жизнь?

Этель стояла у штурвала. Рубиновые волосы разлетались на ветру.

Феликс засмотрелся на девушку, штудировал ее образ, но вскоре вцепился ногтями в бочку от резкого раската грома, спустившегося на палубу. Еще раскат. Этот — громче. Зловещая туча, нашпигованная золотыми молниями, больно уж облюбовала корабль.

Он вздохнул. Взял себя в руки. Страх моря, увы, дает о себе знать. Пытаясь отвлечься, Феликс заметил, что капитан Этель и правда слегка неравнодушно наблюдает за ним: один раз даже послала дразнящую улыбку. На матросов смотрела с холодной строгостью. Когда кто-то из команды бездельничал, обсыпала его ругательствами — высоким командирским голосом — и заставляла работать. Но сейчас часть команды отдыхала.

Андриан присоединился к матросам, стал подпевать. Пожалев свои уши, Феликс зашел в юту. Большую часть в ней занимала каюта капитана со старой белой мебелью и разбросанными вещами. На кровати: тонны пушистого меха, скомканная карта и разноцветные камни. К тому же витал ощутимый запах пыли. Феликс поморщился. Не скажешь, что здесь живет женщина.