Душа без признаков жизни

Тристан, надевший коричневую повязку на выколотый глаз, и краснокожие демоны: Дрик и Кор — говорили, что они держат путь к королю.

— Король Волаг узнал о нашем появлении на этой грёбаной планете, как только мы появились, — возмутился Глэм. — Одним Прародителям известно, что демоны хотят. Мне кинжал прямо в спину воткнули!

Феликс устал слушать Глэма, асур снова и снова оправдывался перед ними. Или злился. Или завывал. Шумно дышал сквозь зубы. Кричал, что начинает распадаться на атомы, ведь душу нельзя долго держать в шастре, и дай ему Творец сил не испариться, потому что ладони уже бледнеют, как стекло. Тристан отгонял «умирающего», точно назойливую мошку.

Одно ясно: наставник ничего не может сделать.

И как теперь выбраться отсюда? Понадеяться на милость короля? Дать какое-нибудь обещание, которое будет выполнено не Феликсом-грачом, а Феликсом-судьей Трибунала?

И почему просто не вернуть Крис в детдом?!

На Андриане лица не было. Он всё время молчал. Сжалившись, Феликс попытался парня подбодрить, сказал, будто они обязательно выберутся. Прозвучало неправдоподобно. А как иначе? Сам в это не верит. Умиляло то, что Андриан переживает и не за себя вовсе, а за Марлин.

Надеясь отвлечься, Феликс трещал без остановки и за несколько часов выяснил: что парень ненавидит отца, что любит голубой цвет и презирает слишком откровенно одетых девушек, — их у него, между прочим, было маловато, — а завтракать предпочитает круассанами собственного приготовления (при упоминании своих кулинарных способностей Андриан покраснел), и еще кучу «важной» информации.

Демоны косо посматривали на Гламентила, перешептывались и планировали, как от него избавиться. Дрик предложил Кору попробовать напасть на наставника опять, полностью вернуть в кинжал и закинуть в море.

— Ты же знаешь, я не хочу связываться с асуром, — пробубнил Кор.

Взгляд Глэма резал, точно ржавой пилой.

— Не хочу связываться с асуром, — перекривлял Дрик. — Ты не хочешь связываться с работой.

Послышался тяжелый вздох Андриана.

— А почему мы понимаем их язык? То есть… я давно заметил, что в Обители и здесь мы понимаем друг друга, — с усталым видом заговорил парень.

— Когда ты выходишь из земного материального тела, то общаешься на одном врожденном языке. Он намертво запечатан в каждом, — буркнул Гламентил. — Причем для тебя он будет звучать, как родной.

— Атрикс говорил со мной на латыни.

— А ты думаешь, мы знаем все языки на Мрите? — вмешался Тристан. — Латынь — единственный, которому можно научиться на Акхете. Другим здесь не учат. Так что идите в задницу!

— Пора вам найти преподавателя посовременней. Латынь — мертвый язык.

Тристан оскорбился. Феликс встряхнулся, выгоняя из головы потоки отборных ругательств демона и запах мочи, исходящий от сена. Дырявые доски и колеса поскрипывали. Повозка подпрыгивала на кочках.

— Зато эти ублюдки моментально перенимают язык человека, в которого вселились, — прошептал Глэм.

Кор зашипел, требуя тишины, и ткнул пальцем в рот Феликса, чтобы тот, упаси господи, не ошибся из какой части тела устранить звуки.

Толчок под бок — это от Тристана. Он отпихнул Феликса. Принялся осматривать повозку. Одноглазый демон то и дело проверял, не украл ли кто что-нибудь из вещей. Угрожал когтями после каждой проверки.

Связанный человек, конечно, идеальный претендент на роль ворюги.

— Они все тут психи? — скорчился Андриан.

Глэм кружился вокруг повозки каруселью, а услышав вопрос, объяснил:

— У демонов гипертрофированны некоторые черты. Гордость, агрессивность или, как у этого идиота, жадность. Самые забавные — демоны с гипертрофированной трусостью. Видел таких в Обители. Умора!

— Не особо смешно. Страх толкает на гнусные вещи.

— А гордость или жадность — нет? Еще как, — добавил Андриан, и все дружно замолчали, генерируя умный вывод, который почему-то никто так и не озвучил.

Феликс ежился. Чувствовал дрожь Андриана. Обоих съедала пронизывающая сырость.

Пальцы онемели. В лесу гулял ветер, замораживающий внутренности. Жутко холодная местность! Феликс выдохнул со рта пар и плотнее прижался спиной к Андриану. Хорошо еще, что одет в пальто. Амулет материализации воссоздает полный образ человека. Наверное, неприятно умереть голым и остаться в таком виде, хотя по словам призраков на кладбище, кто-то умеет проецировать на себе одежду, в которой очень часто ходил при жизни. Феликс не умел. Так и бродил в длинном черном пальто.

Андриан вдруг выругался.

— Здесь, сука, невыносимо холодно... Будь возможность, я бы с тобой, как с бабой обнимался.

Феликс хохотнул.

— Может, еще перепихнемся, чтобы наверняка?

— Боюсь, ты не в моём вкусе.

— Знаешь, ты настолько смазливый, что под градусом и за девку сойдешь.

— Эй, — послышался рык Дрика.— Заткнулись там!

— И так всегда, — с иронией бросил Феликс в сторону Глэма, — а ведь мне почти перепало.

Андриан фыркнул, больно ударяя локтем в поясницу.