Этот танец продолжался несколько минут: мы уворачивались, парировали, отскакивали от вражеского меча и атаковали в ответ. Нужно признать, Они но Микото оказался искусным бойцом. За свою долгую жизнь в царстве смертных я встречал несколько воинов, превосходно владевших мечом, и Тайо, безусловно, входил в число лучших.
Вот только он при этом оставался человеком. А я по-прежнему ненавидел играть по правилам.
Тайо снова пошел в атаку – в этот раз удар был точным и яростным и должен был меня обезглавить, но я ловко увернулся и вскинул Камигороши. Металл громко лязгнул о металл. Я перехватил меч одной рукой, а вторую сжал в кулак и ударил аристократа в висок. Он отлетел в сторону, с глухим стуком врезавшись в колонну. На полу осталась кровавая клякса. Они но Микото с трудом стал подниматься.
Я с улыбкой шагнул вперед и остановился в нескольких футах от противника, наблюдая, как он встает на колени. Половина его лица была залита кровью, светлые волосы покрылись алыми пятнами. Из правого рукава торчал острый обломок кости – бедолага сломал руку.
– Ой, прости, смертный! – насмешливо взмолился я, когда аристократ поднял голову и посмотрел на меня. – Я нарушил правила? Забыл упомянуть, что людской закон мне не писан.
– Демон, – Тайо скрипнул зубами… и встал на ноги, сжимая меч здоровой рукой. Сломанная неуклюже повисла, но воин все равно вскинул оружие и взглянул на меня с вызовом. – Окажи мне такую честь, позволь умереть на ногах.
Я улыбнулся.
– Как пожелаешь.
Камигороши сверкнул стальной вспышкой во мраке, и человеческая голова слетела с плеч, стукнулась об пол и закатилась за колонну. Обезглавленный труп на краткий миг замер, пошатнулся и тоже упал, заливая деревянный настил кровью.
Я зевнул.
– Что ж, это было забавно. Предсказуемо, но забавно. И что, других препятствий не будет? Только один жалкий человечишка с мечом? – Тени вокруг продолжали хранить молчание. Я вздохнул. – Что ж… – пробормотал я, повернулся и направился к алтарю, оставшемуся без охраны. – Тогда возьму свиток и пойду, пожалуй. Не стесняйтесь мне помешать, если…
Однако стоило мне шагнуть на постамент, как у ног взвился дым, а подо мной появился сияющий круг с символами, которые я мгновенно узнал.
Магический круг для ритуала подчинения.
В зале – то тут, то там – статуи оборачивались столпами дыма и исчезали, уступая место мрачным, суровым тэнгу. В их глазах читалась ледяная решимость. Они встали по контуру круга. В воздухе зазвенели голоса – тэнгу начали ритуал, который должен был подчинить демона и вернуть его в Дзигоку.
Хоть я и угодил в ловушку, все равно расплылся в хищной улыбке.
– Хакаимоно!
Мико вышла вперед вместе с рычащим комаину и взмахнула офудой. По другую руку от нее стоял дайтэнгу храма. Лицо у него было красное, а нос напоминал древко метлы. В когтистых лапах он сжимал посох и держал его перед собой, точно щит. Старик тоже затянул ритуальную песнь. Хор голосов тэнгу эхом отдавался от колонн. Магический круг у меня под ногами сделался алым.
– Тебе тут не рады, демон! – крикнула мико, и бумажная лента у нее в руке засветилась. Священные слова, написанные на ней, вспыхнули. – Тебе ни за что не забрать из этого святилища фрагмент свитка. Пускай нам придется заточить тебя на целую тысячу лет, Драконья молитва не попадет в твои грязные руки!
Она швырнула в меня офуду. Лента полетела – стремительно и точно, как стрела, потрескивая от сокрытой в ней духовной энергии. Хор тэнгу стал громче, а лента засияла белым.
Я поднял меч и рассек ленту надвое. Ее половинки безвольно опустились на землю. Я улыбнулся мико, обнажив клыки.
– Ну что за детский лепет, – с издевкой прорычал я, заметив, как она побледнела. – Я тебе не какой-нибудь слабак-аманодзяку, которого можно взять в плен одним взмахом офуды. До тебя десятки священников и кровавых магов пытались подчинить меня своей воле, а я украшал магические круги их внутренностями. – Я обвел взглядом сборище поющих тэнгу. – Мне всегда было интересно, правда ли, что вороны по вкусу напоминают цыплят. Ох и повезло мне сегодня.
Тут мико неожиданно расплылась в мрачной усмешке.
– Ошибаешься, Хакаимоно. Ты и шагу дальше не ступишь. Пора положить конец твоим злодеяниям. Больше ты свитка не увидишь.
Она вскинула широкий рукав, точно подавая сигнал. Предчувствуя опасность, я обернулся, и ровно в этот миг сверху полетела стрела и вонзилась мне в грудь.
Я с ревом отшатнулся и опустил глаза. Острие вонзилось мне глубоко под ключицы. Однако лучник, кем бы он ни был, в сердце не попал, и эта ошибка дорого ему обойдется.