Душа за работой: от отчуждения к автономии

Чем больше упрощается промышленный труд, тем он более взаимозаменяем. Сидящие у компьютеров пользователи, связанные одной цепью со вселенским механизмом по выработке смыслов и коммуникации, совершают одни и те же физические телодвижения; но чем более упрощается их труд с физической точки зрения, тем менее взаимозаменяемы их познания, способности, профессиональные навыки.

Дигитализированный труд оперирует абсолютно абстрактными знаками, однако его рекомбинирующая составляющая тем более специфична, чем более персонализирована, а следовательно, и менее взаимозаменяема. Вследствие этого работники сферы high tech стремятся рассматривать собственный труд как наиболее существенную часть их жизни, самую специфичную и персонализированную. С промышленным рабочим дело обстояло в точности наоборот: восьмичасовой рабочий день являлся для него некоей временной смертью; рабочий воскресал, лишь когда раздавался гудок, возвещавший о конце рабочего дня.

Предпринимательство и желание

В гуманистическую эпоху Ренессанса под «предпринимательством» понималась деятельность, направленная на придание миру человеческой формы. Для мастера искусства Возрождения предпринимательство знак и условие независимости человеческого универсума от слепой судьбы и даже от самого Божественного промысла. В теории Макиавелли intrapresa составляет единое целое с политикой, которая стряхивает с себя оковы фортуны и закладывает основы республиканского правления, в котором отдельно взятые, преследующие каждый свою собственную цель индивиды занимаются созиданием и соревнуются в предприимчивости и в творческой способности.

При капитализме слово «предпринимательство» приобретает новые оттенки, хотя основной смысл понятия при этом сохраняется: свободное, созидательное действие. Указанные новые оттенки заключены в противопоставлении предпринимательства и труда. Предпринимательство это свободное действие и изобретение. Труд это повторение и исполнение кем-то предначертанного плана. Предпринимательство это вложение капитала, которое порождает новый капитал благодаря прибавочной стоимости, возникающей благодаря труду. Труд это исполнение чужой воли за вознаграждение, по мере которого увеличивается стоимость капитала, но снижается ценность работника. Что же осталось в наше время от противопоставления работников и предпринимательства? Как изменилось ныне понятие «предпринимательство», что нового появилось в его восприятии коллективным воображением?

В глазах общества понятия «предпринимательство» и «труд» всё меньше воспринимаются как антитетичные.

Сказанное относится и к самоосознанию представителей когнитивного труда, то есть той группы, которая характеризуется наиболее высоким уровнем производительности и наиболее высокой способностью к валоризации. Именно указанная социальная группа воплощает в себе общую тенденцию общественного трудового процесса. Тот, чей труд насыщен высоким когнитивным содержанием (а следовательно, характеризуется низкой взаимозаменяемостью), не может противопоставлять свою работу предпринимательской деятельности. Напротив, он склонен рассматривать свой труд – при том, что с формальной точки зрения не является самостоятельным хозяйствующим субъектом – как своего рода предпринимательство, которому надлежит отдавать всю свою энергию независимо от того экономического измерения, которому эта деятельность юридически подчинена.

Для осознания указанного сдвига в понимании предпринимательства следует учитывать один принципиально важный фактор: если промышленный рабочий вкладывал в свой оплаченный труд собственную механическую энергию, по модели, основанной на повторяемости и деперсонализации, то работник high tech вкладывает в производство свою личностную компетенцию, свою коммуникативную энергию, инновационное, креативное начало, короче говоря, всё лучшее из своего интеллектуального потенциала. В результате предпринимательство (независимо от юридического статуса взаимоотношений между собственностью и трудом) стремится сделаться своего рода центром притяжения желания, предметом не только экономического, но и психического инвестирования. Теперь понятно, по какой причине за последние двадцать лет потеря интереса к труду и абсентеизм сделались феноменами абсолютно маргинального порядка, тогда как в общественной жизни позднего индустриального общества они играли ключевую роль.