Душа змея

Сегодня, едва ступив под своды Купола, Никола впервые в жизни задумался: а каково было иномирцам встретить людей? Тонкокожих, слабых, с таким коротким сроком, отмеренным им… Со всем их технологическим прогрессом, погубившим их же самих. Иномирцы ведь к тому моменту уже очень давно не навещали человеческий мир. И каково им было впервые увидеть маленького взъерошенного Николу в своих рядах? Какими глазами они смотрели на него? Что чувствовали в этот момент?

Если иномирцы и злились сегодня, они отлично это скрывали. Но легче почему-то не становилось. Никола чувствовал себя грандиозным обманщиком и самозванцем.

Они собрались здесь, чтобы смотреть на полет, о котором упоминал Вяз. Никола понял, что страшится провала. У него не имелось ни малейшего представления, как он должен вдруг очутиться мыслями там, в небе, вместе со змеем.

Хотя Вяз и пытался успокоить, что для змея совершенно нормально никак не давать о себе знать со вчерашнего вечера, Никола все же очень переживал. Он больше не слышал его, не чувствовал взмахов крыльев, не понимал его суждений.

Неожиданно с приветствием к Николе подошла Сина.

– Поздравляю, – очень просто и удивительно миролюбиво сказала она. – Ты там, где и должен быть.

Никола не успел переспросить, что значат эти странные слова.

Добравшись до Лавра с Элоизой, он облегченно выдохнул.

– О, какая честь! – Лавр попытался было раскланяться в деланом реверансе, но Никола остановил его:

– Только попробуй.

Он привычно рухнул прямо на пол, в угол под гобеленом, стараясь не замечать взглядов, осуждающих исподтишка. Больше всего на свете Николе хотелось, чтобы все позабыли о нем, хоть он и был причиной сегодняшнего собрания.

– Ну и как оно? – Лавр сел рядом. Элоиза осталась кружиться на месте. – Быть душой змея?

– Не знаю. Вчера я, кажется, летел, как бы странно это ни звучало. А теперь ничего. – Никола прислушался к себе. – Совсем ничего, будто и не было никакой Игры. Может, это все ошибка?

– Едва ли, – задумчиво ответил Лавр. – Ой никогда не стал бы заявлять о таких вещах, если бы не был уверен. Тебе теперь, похоже, предстоит у него учиться, и ох как я тебе не завидую.

– Ой знал змеев?

– Кажется, Ой знал все с самого сотворения мира, – хмыкнул Лавр. – Но вряд ли видел змеев с такой душой. Придется вам разбираться.

Никола вздохнул. Деваться было некуда.

– И ты совсем ничего не запомнил из этого своего полета? – продолжал допытываться Лавр.

– Не знаю. – Никола замялся. – По-моему, змей, он… красовался.

– Что-что делал?

– Ну, помнишь эти взмахи крыльев в самом начале Игры? Я все пересмотрел тогда в библиотеке, и это точно совершенно необязательная часть. А теперь я вроде как понимаю, что делалось у него в голове, и точно знаю, что он… красовался.

Лавр захохотал.

– Смейся-смейся, – сказал Никола. – Змей, может, только поэтому меня и заметил – из-за большого опыта общения с такими пижонами. И все благодаря кому?

Лавр не успел ответить.

– Эй вы! – раздался резкий оклик у них над головами. Куда более привычный расклад.

Никола поднял голову. Над ними, уперев руки в бока, стояла Липа. В нарядной светлой рубашке, с аккуратно убранными волосами, она казалась сейчас почти милой, если бы не такой воинственный вид.

– Да, Липа? – Лавр нацепил привычную улыбку. – Отлично выглядишь!

– И не пытайся, – Липа метнула в него разгневанный взгляд. – Я только хотела сказать, что старалась помочь.

– Да? – Лавр вскинул брови. Никола не знал, что сказать.

– Тогда, с Оем. Я раньше вас догадалась про чернила и пошла разведать у Оя. И рассказала бы все, но ты, как последний дурак, начал допытываться, подозревать, устраивать свои идиотские допросы. И я, я…

– Обиделась, – осторожно подсказал Никола.

Взгляд Липы чуть смягчился.

– Вроде того. В любом случае я бы ничего важного не сказала. Ой мне ответил, что видел чернила, которыми залили лист, и никакого морока там точно не было. Обычные чернила. Прости, – едва разборчиво добавила она.

– Понятно. Спасибо, что нашла минутку рассказать, Липа. Огромная учтивость с твоей стороны, мы польщены, – Лавр улыбался так, что Никола поразился, как у того еще скулы не свело. – Я уж думал, мы до скончания мира наказаны твоим молчанием.

Липа ничего не ответила, только зло фыркнула, прежде чем развернуться и уйти.

– И тут я кругом виноват, – удрученно заключил Лавр. Никола не имел ни малейшего представления, о каком «и тут» шла речь. – Женщины.

– Зря ты так. – Никола набрал в грудь побольше воздуха, прежде чем выпалить: – Я в курсе про вас с ней. Про обручение. Сина рассказала.

Элоиза подпрыгнула на месте и сама себе захлопала в ладоши.

– Вот как, – улыбка слетела с лица Лавра. – Не знал, что вы с ней теперь секретничаете.

– Ты, конечно, имеешь право на любые тайны, и кто я такой, чтобы обижаться, – Николе отчаянно не хотелось признаваться самому себе, как сильно он сейчас кривит душой. – Но все же почему было не признаться?