Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

До этого она очень мечтала учиться в Академии искусств по классу вокала и композиции. Но учеба в этой частной школе стоила достаточно дорого и была мне не по силам, вернее, «не по карману».

К счастью, в 20 лет моральное состояние Алины значительно улучшилось.

По крайней мере внешне. А что было у нее внутри, я не знала и избегала задавать ей вопросы на эту болезненную тему.

Как-то однокурсница пригласила ее на тематический вечер в дискотеку. Там она познакомилась с Давидом – интересным парнем. Инженером по звуку и одновременно ударником в группе тяжелого рока. Они понравились друг другу и начали встречаться.

А примерно через полгода произошло то, что, по логике вещей, должно было произойти. Но нет, не женитьба. Встретив музыканта, у Алины возникла радужная идея создать вместе с ним свою музыкальную группу. Что она и сделала. Так родилась рок-группа «Markize» («Маркиза»). Дочь стала ее автором-композитором и «фронт-леди» – солисткой.

Вскоре Алина записала и выпустила свой первый демонстрационный диск. К ее большой радости, он имел успех у слушателей. Музыкальные критики в тематических журналах и на сайтах очень лестно отзывались о ее голосе и манере исполнения, высоко ставя ее на французскую сцену рока.

Но главным критиком артиста всегда является публика – принимает его или нет. У Алины появилось значительное количество поклонников, «фанов», которое постоянно росло. А некоторые фанаты даже сопровождали ее в поездках по городам. За свой счет и бесплатно помогая ей в организационных вопросах.

Естественно, все это стимулировало и вдохновляло дочь, давало ей силы для того, чтобы продолжать эту нелегкую кропотливую работу.

Постепенно музыка стала настоящей страстью Алины.

Она начала регулярно давать концерты с группой в Париже и в других городах, а позднее и за границей, исполняя свои собственные песни. Ей приходилось тщательно «лавировать» – умудряться организовывать концертные турне только во время выходных дней и университетских каникул. Так как была нацелена обязательно закончить университет и получить диплом искусствоведа. Параллельно с репетициями и концертами много занималась в библиотеках.

У меня постепенно отлегло на душе – я очень радовалась, что у моей, теперь уже большой девочки появилось любимое занятие, приносящее ей радость.

Я гордилась дочерью – ее мужеством, ее приверженностью и полной отдачей своим убеждениям и любой работе, какую бы она ни выполняла.

А также ее цельностью и требовательностью к себе.

Теперь я видела Алину нечасто и очень скучала по ней. В те редкие моменты, когда мы встречались, я не могла удержаться от того, чтобы крепко прижать ее к себе, задержать в объятиях, как делала всегда, когда она была маленькой. Чтобы подольше вдыхать тонкий запах ее нежной кожи – едва ощутимый запах чайной розы, и снова мысленно объясняться ей в любви.

Но вернусь к интервью, которое Максим дал вместе с женой в 2003 году.

Должна сказать, что мои друзья переслали мне его почти год спустя после публикации – в начале лета 2004-го. Но лучше поздно, чем никогда, я решила написать опровержение в газету. Объяснить истинное положение вещей. Пресечь возможные новые вымыслы.

Редакция газеты отнеслась ко мне с уважением. Мое письмо было напечатано дословно, без каких-либо изменений.

Буквально через неделю после этого в одном из московских журналов, в разделе «Культура», появилось интервью с Максимом Дунаевским. Журналистка красочно описывала свой приезд на дачу к Максиму. Очень гостеприимный прием и угощение, чаепитие с ним и с его семьей. Главный акцент в статье стоял на том, какой Максим замечательный и порядочный человек, муж и отец. «Всем женщинам оставлял квартиры при расставании, со всеми дружит».

Мы с Алиной не упоминались, но статья, по мнению многих, производила отчетливое впечатление «заказной» – противовес моему опровержению в газету.

Все это начинало напоминать игру в пинг-понг.

А еще через несколько дней после этого мне домой позвонила корреспондент газеты «Московский комсомолец», Ирина Финякина. Предложила дать ей интервью, с целью написать о нас с Алиной статью. Я согласилась, мне уже было нечего скрывать. Должна отметить, Ирина оказалась очень умной и талантливой журналисткой. Она тонко почувствовала создавшуюся ситуацию и состояние моей дочери, очень точно все описала в своей статье. Сдержанно, но веско.

Реакции со стороны Максима не появилось. Ему нечего было возразить – в статье была лишь только правда.

В связи с этими неприятными событиями я решила позвонить Лие. Не сомневалась, что она уже была в курсе всего – у нее был большой круг знакомых, и сама она ежедневно читала газеты.