Два Генриха

Нигель де Сент-Совер вместе с горсткой своих людей бежал на запад и укрылся в Бретани у одного из своих родственников. Но тот вскоре выгнал неугодного гостя, и опальный виконт вернулся в Котантен, свои законные владения. Неудачи, однако, продолжали преследовать его: он был объявлен оборотнем и изгнан за пределы герцогства.

Ги Бургундский, кузен Вильгельма, заперся в замке Брион. Целых три года продолжалась осада замка. В конце концов, Ги сдался, лишился своих земель Брион и Вернон и навсегда покинул Нормандию. Остальные, оставшиеся в живых, признали власть Вильгельма и принесли ему клятву верности.

Прощаясь после битвы с Ноэлем и Агнес, герцог выразил надежду всегда видеть их у себя самыми желанными гостями. Брат с сестрой поклонились в ответ, и он ушел отдавать дальнейшие распоряжения. Агнес поинтересовалась, далеко ли врач: ее беспокоило былое ранение. Ноэль помчался за лекарем. Тот осмотрел рану, поворчал, выражая недовольство по поводу своих рекомендаций, но успокоил Агнес, сказав, что лопнул шов, только и всего. Наложив повязку, он запретил ей брать в руки оружие. Надолго ли? Лекарь пробурчал что-то в ответ, разведя руками, и торопливо ушел: ему хватало работы.

Войско тронулось в обратный путь.

– Я ненадолго, – сказала Агнес брату и повернула вправо.

Ноэль увидел там Генриха со свитой. Оба брата ровной рысью двигались следом за ними. Агнес приблизилась к Роберту.

– Благодарю тебя, герцог. Не подоспей ты вовремя, моей матери пришлось бы облачиться в траур.

– Этого не случилось бы. Всему виной поединок, – глухо ответил герцог, отворачиваясь и уставив взгляд промеж ушей коня.

– Твоя правда. Ты чуть не отнял у меня жизнь, но ты же и спас ее.

– Твой брат сделал бы это не хуже меня. Я всего лишь на миг опередил его.

– Так или иначе, я увидела в этом волю провидения.

– Не говори мне, что ты у меня в долгу. Я рассчитался за свой удар, только и всего.

– Значит, ты лишь вернул мне долг?

– Да, Агнес.

– А прощение? Ты о нем забыл?

– Ты обещала дать мне его, если я совершу подвиг. Время еще не пришло.

– Разве то, что ты пошел в битву рука об руку с братом, ни о чем не говорит? А ведь вы когда-то враждовали.

– С тех пор утекло много воды.

– Вы и сейчас не осень-то дружны. Поэтому согласие стать с Генрихом плечом к плечу – уже есть для тебя подвиг.

– Этим я обязан только тебе, Агнес. Ты ведь так и не простила… Это и заставило меня ринуться в битву.

– Ты мог найти в ней свою смерть.

– Не лучше ли это, нежели служить объектом насмешек и остаться непрощенным?

– Насмешки исчезнут, едва люди узнают о твоем благородном поступке и твоей победе.

– Битву выиграли король Генрих и герцог Вильгельм. Мне выпало лишь преследовать неприятеля.

– Нет, герцог! Ты готов умалить собственные заслуги в пользу других, не претендуя на свой весомый вклад. И я восхищена твоим благородством. Но есть и другая победа – та самая, когда человек побеждает самого себя. Ты хотел вымолить у меня прощение? Так знай же, я от всей души даю тебе его, герцог Роберт Бургундский! И да уготовит тебе отныне Господь, как раскаявшемуся грешнику, врата Эдема!

Сказав свое последнее слово, Агнес повернула коня.

Прошло совсем немного времени, и герцог выпрямился в седле. Лицо его посветлело, брови распрямились, и глаза, оторвавшись от ушей коня, глядели теперь только вперед. Он был прощен этой женщиной, а это значило для него больше, чем отпущение грехов.

Глава 16. Как язык может одержать верх над мечом

Наконец, прибыли в Париж. Генрих был доволен: теперь Вильгельм у него в долгу. Пусть набирает силу, его помощь понадобится в борьбе с могущественными соседями – графами Анжуйским и Блуа. С запада приходили тревожные вести: оба эти волка совершают разбойничьи набеги на соседей, угрожая Нормандии и его собственному домену. Однако Эд, хоть и считался легкомысленным, сумел заглянуть далеко вперед.

– Время летит быстро. Волчонок, которого ты спас, скоро станет матерым зверем, – сказал он брату. – Берегись, Генрих. Своей мощью герцог Нормандский сможет подавить короля Французского.

– Чепуха! – махнул рукой Генрих. – Ему не скоро стать сильным правителем. Пройдет не один год, пока он усмирит своих баронов.

– На всякий случай, стоит заручиться поддержкой фландрского правителя. Нельзя терять дружбу своего зятя.

– Считаешь, надо идти к Бодуэну?

– Что мешает тебе, оказав помощь Вильгельму, проявить такую же заботу о его кузене?

– Император Генрих Черный! Вот кто меня беспокоит, Эд. Не думаю, что вмешательство французского короля в дела Фландрии вызовет у него бурю восторга.

Поэтому Генрих не удивился, когда на другой день дворец облетела неожиданная весть: сам император пожаловал к ним в гости.