Два ракурса времени в истории Ричарда III

«Герцог Кларенс, чтобы навлечь ненависть народа на нынешнее правление и таким образом начать смуту в государстве, не только сам в речах своих обвинял короля в том, что тот несправедливо и неправедно наложил опалу на Томаса Бэрдета, осужденного за многие явные измены, но и подбил множество своих слуг и разных иных людей, развращенных деньгами, распространять эти подстрекательские рассуждения. Что распространял он за границей нечестивые слухи, будто король занимается черной магией и будто он, разгневавшись на подданных, которых не в силах уничтожить по закону, привык избавляться от них при помощи яда. Что он не остановился на этом, но, дабы таким образом добыть себе королевство и навсегда лишить короны короля и его потомство, пошел против истины, природы и религии, словно гадюка поразил ту, что дала ему жизнь, и распространял прокламации, гласящие, что король — бастард и никоим образом не может править. Что, чтобы с большим успехом добиться предмета своего чудовищного честолюбия и начать узурпацию, он заставил многих подданных короля поклясться на благословенном Святом Причастии, что они будут верны ему и его наследникам прежде любой иной верности, а после этой священной клятвы открывал им, что исполнился решимости восстановить свои права, а также права тех его последователей, кто, как и он, пострадал от короля, жестоко отобравшего у них их имущество, а в особенности же отмстить королю, который (согласно его лживым и нечестивым мнениям) путем магического искусства пытался сделать так, чтобы был он поглощен изнутри, подобно горящей свече. И что же более всего выдало изменническую природу его планов, как не то, что показывал он документ, заверенный печатью Генриха Шестого, покойного короля, где показывалось, что актом парламента предписано, что если упомянутый Генрих и Эдуард, его сын, умрут, не оставив наследников мужского пола, королевство должно перейти к герцогу Кларенсу и его наследникам; и из того ясно следовали его намерения немедля добыть себе корону, уничтожив короля Эдуарда и его детей, и сделать вид, что таков суверенный выбор народа.»