Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Я читал версию, согласно которой корсиканцы сами дали предлог для прекращения такого сосуществования с Генуей, якобы их подвели бедность, жадность и наглость: исконные пороки. Чтобы добывать средства на существование республики, люди Паоли с острова Капрая с 1763 г. занялись пиратством, начали проводить рейды по захвату преимущественно торговых генуэзских кораблей, нанося республике существенный ущерб. Вот поэтому Генуя и обратилась за помощью к королю Франции Луи XV Бурбону.

Не верьте, она совершенно не состоятельна ни во времени, ни по смыслу. Как я уже отмечал выше, Франция захотела захватить остров, чтобы противодействовать влиянию Англии в Средиземноморье (уравновесить их базы в Гибралтаре и на Менорке), но решила сразу не форсировать события. И вообще, представить эту ситуацию (как и предшествующую) как свою вынужденную реакцию на просьбу Генуи. Так все и последовало. На призыв помочь король откликнулся положительно, но для начала опять послав всего 6000 солдат (причем в аренду с последующей оплатой). А с учетом негативного недавнего опыта поставил им ограниченную цель – они должны помочь генуэзцам только удерживать под контролем прибрежные крепости, еще остававшиеся под их властью, и в схватки с республиканцами на их территории не вступать. То есть пообещал до марта 1759 г. взять под свой контроль и охранять города Аяччо, Сен-Флоран (Сан-Фьоренцо) и Кальви. И в 1756 г. на таких условиях и подписал первый Компьенский договор с Генуэзской республикой. К его содержанию было не придраться – обычная аренда наемников (но у государства) с отложенной оплатой их услуг.

По варианту официальной французской истории, Генуя все больше убеждалась, что победить войска независимой республики Корсика, уже находящиеся под единым командованием Паскаля Паоли, ей никогда не удастся и у ней уже не осталось ни одного шанса восстановить власть над всем островом. Поэтому и стала искать возможность выхода из этой ситуации с наименьшим уроном для своих портов. И, как бы нашла, поэтому подписанный с французами договор был продлен в 1764 г уже на новых условиях. Во-первых, с включением в список уже охраняемых французами городов Бастии и Альгайоле. И во-вторых, появился пункт, дающий возможность французам в течение 4 лет проводить военные операции на Корсике, вне пределов этих городов, в случае угрозы их действиям. С моей точки зрения – просто продолжился заранее согласованный спектакль. В первую очередь предназначенный для Европы.

Вот в декабре 1764 г. граф де Марбеф и высадился с семью батальонами (около 6 тыс. человек) в Сен-Флоране. Тут же связался с Паоли, чьи войска осаждали город, заверив его, что ему приказано только охранять свободу торговли в городе и это его единственная миссия. И вообще, в течение четырех лет он должен контролировать все пять генуэзских крепостей, но никоим образом не помогать генуэзцам воевать со своими бывшими подданными. Для этого после Сен-Флорана он должен будет отправиться в Кальви, а оттуда в Бастию для проведения аналогичных операций.

Это был разумный и опытный человек, который искренне не хотел бессмысленной конфронтации (по крайней мере, пока сюда не перекинут достаточное количество войск и он не получит иной приказ, но он прекрасно осознавал, к какой развязке идет дело). В январе 1765 г. Паоли ответил де Марбефу из Корте, отправив манифест, в котором обязался отказаться от осады этих городов из уважения к королю Франции. Далее они несколько раз встречались во время поездок графа по охраняемым городам, о чем он и доложил герцогу Шуазелю, фактически определяющему внешнюю политику Франции. Тогда же он встретился и с писателем Джеймсом Босуэллом, которому очень понравился своим разумным подходом к ситуации (но гораздо меньше, чем Паоли, которого он вообще сравнивал с древнегреческими мыслителями). В апреле де Марбеф даже предложил Паскалю Паоли изучить возможность заключения мирного договора с Генуэзской республикой и пообещал выступить в качестве посредника. Это было бы большим дипломатическим успехом молодого государства, нынешнему главе которого граф (исключительно по долгу службы, ничего личного, работа такая) просто пудрил мозги.