Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Ну а с третьего этапа службы практически сбегает, еще не зная, что к этому образу жизни уже не вернется. К этому моменту все его основные интересы уже целиком сосредоточены на Корсике. Реалии, с которыми он там за это время столкнулся, оказались совсем не похожими на его прежние мечты и книжные представления. Но это его не останавливает, он полон честолюбия и готов все поставить на карту в предстоящей политической борьбе за власть над островом. Пока даже не задавая вопросов, что она ему может дать.

Взгляд сверху бросили, а теперь давайте начнем сначала.

Гарнизонная жизнь – первый этап в Валансе: ноябрь 1786 – 1787 гг.

Артиллерийский Ла-Ферский полк считался одним из лучших во Франции. Опытные офицеры, строгая, но в целом доброжелательная атмосфера.

Начало службы для всех новиков было достаточно суровым. До этого им преподавали только основы теории этой военной профессии, практики-то ее они совершенно не знали; как заряжать пушки или мортиры, только читали, а тут предстояло эту операцию своими руками освоить и все нюансы ее прочувствовать. Согласно полковой традиции, прежде чем получить право командовать, обязательно следовало освоить три служебные ступени: рядового (канонира), капрала и сержанта, испытав на собственном опыте все нюансы и тяготы службы низших чинов. Продолжительность такого испытания зависела от способностей и желания новичка и могла продолжаться до года, так как после каждого этапа его экзаменовал лично командир полка и все зависело от его решения.

Но Наполеоне, буквально заряженный желанием знать все тонкости дела, прошел их в минимально возможный срок – за три месяца – и был принят и утвержден в офицерской корпорации «Ла Фер». Он с гордостью сменил кадетскую форму на голубой мундир с синими реверами (отворотами) и воротником и красными обшлагами. Добавьте синие рейтузы и такого же цвета жилет. Блестящий общий вид завершали золотые пуговицы с номером полка, погоны с золотыми шнурами, белый галстук и белые батистовые манжеты. Одним словом – настоящий артиллерийский офицер.

В период начальной эйфории он считал своих сослуживцев «самыми лучшими и достойнейшими людьми в целом мире». Но эта стадия через полгода прошла, и он начал осваиваться с реалиями гарнизонной жизни, с серыми буднями офицеров мирного времени: ежедневная рутинная работа, бумажная отчетность, маневры, а по вечерам – выходы в рестораны и общество, любовные интрижки. Коллективные мероприятия вечерней половины программы были для него достаточно новыми и обременительными. Он не чувствовал себя там в своей тарелке, да и далеко не все коллеги воспринимали его так, как ему бы хотелось в новой жизни. Так, в воспоминаниях одного офицера молодой Наполеон предстает как «напыщенный пустозвон, от которого дамы сходили с ума исключительно из-за его печально-пронзительных итальянских глаз». По-видимому, дорожку ему юноша перешел, скорее всего, ненароком. Ни к каким последствиям это не привело. В полку Ла Фер существует своеобразный офицерский надзор («калотта»), наблюдающий за тем, чтобы отношения между офицерами оставались в определенных, достаточно дружественных и корпоративных рамках (потом он попытается даже его устав написать).

В армии он впервые столкнулся с таким явлением, как скука, которого до этого просто не знал. Зато старослужащие были с ней очень хорошо знакомы и спасались традиционными офицерскими методами (думаю, перечислять их не стоит). Конечно, были попытки с этими привычками бороться, им противопоставляли почти обязательный культурный досуг, на котором настаивал капитан Ришуфле – глава калотты. Так, для молодежи предлагали: «совместные игры в мяч и кегли, уроки танцев и фехтования» (причем по несколько раз в неделю, чтобы заполнить все их свободное время). Про участие в этих мероприятиях Наполеоне все биографы молчат (известно только, что брал дополнительные танцевальные уроки, но несколько по иной причине).

Однако со скукой он так и не познакомился, даже когда учебная интенсивность заметно снизилась. В безудержном чтении и литературном творчестве он без проблем находил ей панацею. Конечно, в академии была богатая, хотя и несколько специфическая библиотека, но там совсем не было свободного времени. Все уходило на занятия и подготовку к экзаменам. А здесь оно со временем появилось, да и книжный магазин Марка Аврелия Опеля вместе с читальней был расположен прямо напротив его пристанища. Возможность-то была, но возникла новая проблема: книги стоили дорого.