Дальше их отношения фактически прекратились. Луи уехал из Франции, сначала в Вену, а потом через Швейцарию в Италию. Развелся с женой, но под сильным давлением брата все-таки признал всех четырех сыновей своими. На все последующие призывы и предложения Императора как-то урегулировать эту семейную ссору вообще не реагировал.
Вся эта некрасивая история к тому времени, про которое я пишу, отношения никакого не имеет. Но мне будет очень интересно узнать, как прореагирует Наполеон, узнав, что один из сыновей опального брата (Шарль Луи Наполеон) потом пойдет по его пути и тоже станет французским Императором Наполеоном, но уже III.
Еще хотелось бы упомянуть, что у биографов подозрений в том, что истинным отцом Луи является де Марбеф, гораздо больше, чем в отношении самого Наполеона. Одно время историки даже предлагали сделать генную экспертизу, вскрыв захоронение одного из его потомков. Но этого не произошло.
Как поручика Буонапарте встретили в новом полку, сведений немного, но – достаточно холодно. К тому времени армия уже окончательно раскололась на два политических лагеря, а Наполеоне своих революционных взглядов не скрывал. Есть данные о его конфликтах с непосредственным начальником, убежденным роялистом, капитаном де Роменом. А один из его сослуживцев якобы даже отказывался сидеть с ним рядом во время общего обеда.
В общем, атмосфера была достаточно прохладной, ничего общего с прежними отношениями. Некоторое возмещение им Наполеоне нашел в клубе под названием «Общество друзей конституции», который быстро превратился в филиал якобинцев, и даже стал в нем секретарем. Часто выступал там с речами (в частности, и по поводу неудачного бегства короля, которое назвал необдуманной ошибкой, никаких данных о его реакции на расстрел национальной гвардией якобинских манифестантов нет), но после бурной политической жизни на Корсике это было типичное не то.
А тут подошло и время приносить гражданскую присягу (14 июля на Марсовом поле), и уже не королю, а Национальному собранию. Это событие вызвало массовую эмиграцию, а Наполеоне настолько не скрывал своей радости, что был охарактеризован начальством полка как опасный и несдержанный офицер.
Для меня удивительно, что в таких условиях Наполеоне не забывал о литературе и даже принял участие в конкурсе Лионской академии (о результатах которого уже упоминал выше). И по-прежнему прорабатывал (именно прорабатывал – были найдены его конспекты 10-томной «Истории Англии») кучу книг, особенно интересуясь новейшей историей (мемуарами о правлении Людовиков XIV и XV, «Критической историей аристократии» и т. п.) – в общем, в очередной раз остается только поражаться его работоспособности и задаваться вопросом: каким образом он на все это находил время и силы?
Казалось, что он уже вошел в ритм такой жизни, и процесс обучения Луи был в самом разгаре (насколько я понял, он все-таки к этому еще и репетиторов со стороны подключил, оставив за собой только точные науки да историю с географией: опять изыскал внутренние резервы из своего и без того скудного бюджета).
И вдруг Бонапарте подал рапорт начальству с просьбой предоставить ему отпуск для участия в местных корсиканских выборах. Не прослужив на этот раз и десяти обязательных месяцев. И ведь прекрасно знал заранее, что какой бы предлог он ни выбрал, оно будет категорически против. На новом месте опять берется за старое? Увиливает от службы? Офицеров и так катастрофически не хватает, а он собрался в отпуск?
Поэтому (по одной из версий) чтобы получить разрешение, через их голову обращается к по-прежнему покровительствовавшему ему дю Тейлю, ставшему уже военным губернатором Оксонна. В итоге получил разрешение на трехмесячный отпуск под обещание на этот раз вернуться в срок под угрозой отчисления со службы как дезертира. Не знаю, как Наполеон его убедил (может, показал свою записку относительно вооружения корсиканской гвардии артиллерией), но якобы клятвенно пообещал своему покровителю вернуться точно в срок и его не подвести. Заранее зная, что он этого обещания выполнить не сможет. По-видимому, он уже пришел к выводу о том, что цель оправдывает средства
Но это такая общепринятая версия, которая совершенно не объясняет, почему ему так срочно потребовалось сорваться со службы. И игнорирует тот факт, что сначала он обратился в Министерство с просьбой о переводе его в те части национальной гвардии, созданной декретом от 12 августа 1791 г, которые будут отправлены на Корсику.