Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Свой собственный дом этого достаточно богатого клана (в Аяччо его относили к буржуазии, а Тюлар вообще посчитал самым богатым в городе) находился в паре сотен метров от дома Бонапарти, что, впрочем, не мешало Карло-Андреа в детстве пересекаться с братьями в одной компании, но разница в возрасте не способствовала их тесному общению. Потом какое-то время они вместе с Жозефом, ставшем уже Буонапарте, учились на юридическом факультете в университете Пизы, хотя и на разных курсах.

Мир Аяччо был достаточно тесен и мал. В начале 16 века он включал порядка ста семей, проживающих на одной улице c непритязательным названием (Strada dritta). И хотя за следующие 2-3 века количество населения увеличилось до нескольких тыс., число семей из так называемого «высшего общества» Аяччо, претендующего на дворянские корни, почти не изменялось.

И естественно, что, при наличии десятка (а иногда и больше) детей в каждой из них (это было в порядке вещей), практически все они приходились в какой-то степени родственниками друг другу. Вот и семьи Бонапарти и Поццо ди Борго с большой вероятностью ранее могли родниться. Но не известно ни одного случая возникновения между этими кланами непримиримых противоречий, могущих стать причиной вендетты. А зафиксированный архивами случай пересечения их родственный связей по мужской линии семейства Бонапарти произошел только один раз и достаточно давно: когда Карло Мариа Бонапарти (живший в 1637-1692 гг.) женился в 1657 г. на Вирджинии Одоне, дочке купца Пьера Одоне и дворянки Констанцы Поццо ди Борго.

Для меня так и осталось непонятным, почему у нас в литературе часто называют Наполеона родственником Карло-Андреа (в широком диапазоне: от двоюродного до пятиюродного брата). Я могу охарактеризовать их родство только используя наше образное выражение «седьмая вода на киселе».

Все вышесказанное полную нелепость приведенного выше абзаца подтвердило, и если бы дело заключалось только в этом, я бы и ломиться в почти открытую дверь не стал. Просто пропустил бы его, да и все. Такие ошибки, вызванные механическим копированием, встречается почти у всех авторов. В отличие от собственных изобретений биографов-беллетристов, которым надо чем-то привлекать интерес читателей, типа Стендаля, первого биографа Наполеона, или Андрэ Капело и Макса Галло. Тем более, что в биографии Наполеона хватает белых пятен, на территории которых можно дать волю воображению. Но дело в том, что Н. А. Троицкий к последним ни в коей мере не относился. Сам такого придумать ну никак не мог, и мне стало ужасно интересно, где же профессор (повторяю, мной очень уважаемый) нашел такие экзотические сведения, которых я до этого ни у кого не видел?

Причем включающие в одну фразу столько нелепостей. А так как поход по ссылке ничего не дал, решил просмотреть все последние книги этого жанра, особенно переведенные у нас, поскольку: а) я уже понял, что профессор не работал с оригинальными французскими источниками, тем более из архива; б) а вот все переведенные на русский с его-то дотошностью пропустить был не должен. И, скорее всего, именно оттуда такая чушь и могла появиться. В период исчезновения цензуры и погони за гнилыми сенсациями в нашей стране без разбора переводили много всякой «похабели», в том числе и псевдоисторической.

И мне повезло – довольно быстро я нашел переводную работу десмонда Сьюарда (обещал не называть авторов, но в данном случае просто не могу – к его «находкам» еще придется возвращаться), содержащую похожий абзац. Это английский писатель-историк и популист, который вообще-то на позднем средневековье специализировался и хорошие отзывы в этой области имел. Среди его работ были биографии Генриха IV, Элеоноры Аквитанской, Ричарда III, а также переведенная у нас «История военно-монашеских орденов». А тут вдруг сделал набег на всегда модную наполеоновскую историческую лужайку. Обе его книги на этот сюжет: «Наполеон и Гитлер» и «Семья Наполеона» были переведены у нас.

И если первую профессор Троицкий ругает от всей души, то вторую почему-то посчитал достойной своего внимания и даже зачислил Сьюарда в число специалистов по этой тематике, правда, наряду со Стендалем и Вальтером Скоттом. Может, перечислял историков-беллетристов за их способность к фантазийному творчеству, а уточнить это потом забыл?

Именно в ней. Как я и отметил выше, и был упомянут тот факт, что на последнем этаже семейного дома Бонапарти действительно проживал представитель семьи Поццо ди Борго (сначала, правда, неназванный), но тоже муж некой кузины Наполеона (тоже без имени). Через несколько страниц он уже конкретизируется – оказывается, это был Мария, отец Карло-Андреа и одновременно почему-то кузен Карло. Бог с ним, может в переводе муж кузины тоже стал кузеном, не будем придираться. Но я посмотрел и генеалогию семьи Карло-Андреа Поццо ди Борго: с уверенностью утверждаю – отец Джузеппе Мария был женат на Марии Мадлен Джиованэ (Giovanai Maria Madelein), которая никакого достаточно близкого кровного родства с семьей Бонапарти не имела.